Беги, Люба, беги!

Повидаться до отъезда с подружкой не удалось. Она собиралась проводить меня в аэропорт, но из-за маразма «проклятого старикашки», как Лидка называла непосредственного начальника, планы расстроились. Сидя на рабочем месте, она гневно клеймила царящие в ее трудовом коллективе порядки и намечающиеся рабовладельческие тенденции, бесцеремонно расстраивающие личную жизнь молодых перспективных сотрудников. Поскольку стол «проклятого старикашки» находился в пределах досягаемости Лидкиной руки, думаю, его хозяин сегодня узнал о себе много нового.

— Ладно тебе! — примирительно хихикнула я, представляя мающееся на соседнем стуле Лидкино начальство. — Не бери в голову, сама доберусь... Пара пустяков!

Пошипев еще пару минут, Лидка малость успокоилась и, перейдя на пониженную интонацию, поинтересовалась:

— Благоверный как?

— Два дня разглядывал меня, как картину из Лувра, — улыбнулась я. — Но молчал. А сегодня с утра вздыхал и в окно смотрел. Потом собрался в контору, а перед самым уходом поцеловал и попросил позвонить, когда доберусь до места.

Лидка даже присвистнула:

— Батюшки! С чего вдруг он проявил столь недостойное мужчины малодушие?

— Не знаю... И глаза у него стали такие странные, как больные..,

Вельниченко сердито фыркнула:

— Ну, началось! Сейчас разрыдаешься и побежишь билет сдавать!

— Нет, — сказала я, — не побегу.

На том мы и распрощались.

Я вытащила вещи на лестничную клетку, заперла дверь и позвонила к Маринке.

— Пусть у тебя лежат, — попросила, передавая ей ключи. — А то вдруг в дороге потеряю...

Соседка взяла связку и предложила:

— Подожди полчасика! Валерка вернется, отвезет тебя в аэропорт.

— Спасибо, я сама!

Маринка пожелала мне счастливо добраться, я ей — счастливо оставаться.

Выйдя из подъезда, я окинула двор быстрым взглядом и незаметно усмехнулась ,метрах в десяти от моего подъезда стоял черный «СААБ». Его хозяин крикнул, увидев меня:

— Опаздываете, Любовь Петровна! Самолет ведь ждать не будет!

— Добрый день, Максим Андреевич! — Я чуть пригнулась, разглядывая водителя. — Вы что, снова случайно проезжали мимо?

— Точно, — кивнул Тигрин и вылез, чтобы положить

в багажник мой чемодан. — Когда нужно, я всегда случайно проезжаю мимо.

— Здорово! — позавидовала я, устраиваясь на сиденье. — Мне бы так!

— Этому надо долго учиться, — не оставил мне надежды начальник охраны.

В аэропорту Тигрин подхватил мой чемодан и последовал за мной. Я выглядывала в снующей вокруг толпе коллег. Как выяснилось, мы приехали первыми. Однако никаких недоразумений не случилось, минут через десять собрались все. Последними прибежали Березкина с мужем, нагруженным двумя чемоданами.

— Волнуюсь, ужас! — мимоходом проинформировала она, досадливо качая головой. — Самолетов боюсь!

Я согласно покивала, поскольку в перелетах тоже ничего хорошего не видела. Березкина повертела головой и слегка толкнула меня локтем в бок:

— Интересно, чего главный охранник приперся? Давно он тут?

Сообразив, что речь о Максиме, я неопределенно кивнула:

— Видимо, да...

— А тебя муж привез?

— Нет... Я на попутке...

По большому счету, я не особенно соврала. К тому же ответы Березкину не особенно интересовали. Просто она считала, что если случайно образовалась небольшая пауза, то непременно нужно что-нибудь сказать.

Когда мои попутчики распрощались с провожающими их родственниками, все дружно подхватили свой багаж и двинулись к таможне. Ожидая своей очереди, Света непрерывно говорила. Вполне возможно, это у нее было нервное. Но, как вскоре выяснилось, она была не такая уж пустая болтушка. Наблюдательность у нее не чета моей.

— Хм! — вдруг сказала она, оглядываясь на зал и одновременно водружая свой чемодан на ленту транспортера. — Наш Тигрин прямо Джеймс Бонд! Из всего секретную операцию устроит!

— О чем ты? — не поняла я.

— Да вон, — протягивая документы таможеннику, она показала мне глазами на зал, — еще и охранники наши, из «Медирона». —Березкина тихо захихикала. — Прикрывают, как будто мы границу нелегально переходим!

Таможенник напрягся и поглядел неодобрительно, и Светка быстро заткнулась. Я безуспешно попыталась разглядеть тех, о ком она говорила. Однако, забирая документы, увидела кое-что гораздо более интересное: через зал, вертя головой, торопливо шагала Лидка. Видимо, начальственная нервная система не выдержала всей правды о себе.

— Привет! — крикнула я, маша рукой, после чего на меня дружно уставилась вся близстоящая толпа, включая таможенников.

Лидка отыскала меня взглядом и, подскакивая, словно мячик, завопила;

— Любасик, я тут!

Однако сблизиться нам не позволила суровая тамо-женница:

— Гражданка, проходите!

Послушно уцепив чемодан, я попятилась вслед за коллегами. Лидка замахала обеими руками:

— Любочка, счастливо долететь!

Отходя все дальше, я кивала ей головой, но на глаза почему-то наворачивались слезы. Когда я почти добралась до угла, Лидка вдруг перестала подпрыгивать и уставилась на толпу провожающих, собравшихся возле барьера. Мне понадобилась доля секунды, чтобы отследить направление ее взгляда. Вельниченко таращилась на Тигрина.