Бег сквозь лабиринт

— Она была очень умной девушкой, ей бы не секретарем, а президентом компании работать. Она мне очень помогала. Вы понимаете, я не хотел, чтобы это где-то фигурировало, но мне она очень нравилась, иногда у нас даже случались встречи, нас тянуло друг другу. Все изменилось после одной деловой встречи. Не могу объяснить, но она стала сторониться меня, все снова вернулось на прежние места, но Маша уже не была прежней. У одного моего партнера на этом приеме была невеста, там было все так запутанно, это долгая история, короче говоря, этой девушке угрожала опасность, и Маша предупредила ее о том, что с ней могут поступить не порядочно. Наташа, так звали ту девушку, не поверила ей, но после их встречи, в моей компании начались проблемы, словно кто-то хотел наказать Машу и меня за что-то. Я не верю ни в какие потусторонние силы, но Маша всегда себя плохо чувствовала после общения с одним человеком.

— Что это за человек?

— Я не знаю, как мне быть, самое дорогое, что у меня осталось это сын, и я опасаюсь за его будущее и безопасность. Если этот человек или его люди поймут, что я играю против них, боюсь, с нами произойдет то же что и с Машей.

— Вы считаете, ваши коллеги замешаны в этих убийствах? — Комисаров раскрыл папку и, вынув пачку фотографий, разложил их на столе, — соберитесь с мыслями Борис Германович, сейчас я покажу вам фотографии убитых, скажите, ни кто вам не знаком из них?

Разложив фотографии жертв серийного убийцы, Комисаров надеялся, что Журавлев кого-нибудь, да узнает.

— Если бы вам сейчас сюда Раскина Антона, он бы мог многое рассказать, — вдруг, как-то со злостью сказал Журавлев и, выбрав фотографии девушек проституток, отложил их в сторону. — Вот эти девушки бывшие подружки, а потом стали проститутками, работавшими на Раскина и еще на одного человека, все нити ведут к нему, Андрей Сергеевич, — Журавлев поднял глаза на Комисарова, — этот человек может быть и вам известен — Аркадий Иосифович Тэлль.

— Что?! — не поверил Комисаров, — вы понимаете, о чем вы говорите, это тот самый, Тэлль, связанный с цветной металлургией, владелец ПО «Сибэнергоцветмет» и «Енисейзолото», член общественной палаты.

Журавлев усмехнулся и, вытащив еще одну сигарету, сунул ее в рот:

— А вы думали, все так просто? Хотите, копайте, но собака зарыта именно здесь. Одно скажу, показания я давать на него не буду, это так между нами. Я не просто был другом Маши… я любил её, бедная девочка, скоро вы найдете еще один труп, который будет принадлежать Наташе, жаль, что фамилия мне ее не известна. Но у всех все начиналось подобным образом. Не знаю, зачем им нужны были девушки, все это очень странно. Доказательств у меня нет, и я уверен, что если хоть кто-нибудь узнает о нашем разговоре, мне несдобровать. Знаете, я птица не такого высокого полета и вам советую не лезть в это осиное гнездо, найдите какого-нибудь дурачка, и подставьте его под это дело, знаю, как у вас тут делается…

— Не надо меня оскорблять, — повысил голос Комисаров и в его голосе Журавлев уловил металлические нотки. — Это дело должно быть раскрыто, а виновные понести наказание. Скажите, о чем вы разговаривали с Переверзевым? — неожиданно для Журавлева спросил Андрей, — он тоже все знает, и что, обещал бездействовать?

— Переверзев мой старый друг, мы служили с ним в Афганистане, когда все еще только там начиналось. Нет, я ему ничего не говорил, но если даже у вас и будут доказательства, Тэлль все равно вам не по зубам. Он всех держит в городе и не только в Красноярске, это не человек, а адская машина, — Борис Германович покрылся капельками пота и, поднявшись резко развернувшись, направился к окну. — Единственное, о ком у меня болит душа, так это о той милой девушке, которая попала в сети Раскина, этот человек пойдет на все. У меня есть еще один человек, который хорошо знает ее, но без его согласия, я не могу дать вам данные о нем.

— Понимаю, — кивнул Комисаров. — Однако я все-таки хочу попробовать, может быть что-то из этого и выйдет. А для этого мне понадобиться ваша помощь. Мы можем встретиться в другом месте, и вы мне все подробно расскажете. Только так я смогу остановить убийства.

— Мне нужно будет подумать, — вздохнул Журавлев, — дождь закончился, — кивнул он в сторону окна, — люблю воздух после грозы.

— Да когда с листьев и улиц, со всего смыта пыль и грязь это хорошо, — он протянул руку Журавлеву, — надеюсь, мы придем к обоюдному согласию, Борис Германович.

— До свидания, Андрей Сергеевич, — Журавлев быстро направился к выходу, оставив Комисарова наедине со своими мыслями.

Да, это новый поворот в этом деле, он раскрыл дело и прочитал последнее стихотворение убийцы:

 Сегодня крови будет много,
 В два раза больше, чем обычно,
 И не судите слишком строго,
 Два мертвеца, все ж не привычно.

2

Они ехали молча, Наташа смотрела по сторонам, надеясь найти что-то странное чужое, но этот мир был точно таким же.

— Интересно в этом мире есть я? — неожиданно спросила она Антона.