Читаем Бег сквозь лабиринт полностью

— Андрей Сергеевич, — позвал его Серов, — в лесопарке возле Псковской церкви обнаружен труп. Я хотел бы, чтобы ты поехал со мной.

— Поедем, я тем более хотел немного пройтись, голова трещит, — поморщился Комисаров.

— Не легко после отпуска втягиваться в работу? — сочувственно улыбнулся Сергей, — я хотел бы кое о чем поговорить по дороге, поэтому и зову тебя с собой.

— А я думал, ты сам не справишься, — подмигнул ему Андрей, — едем, мне как раз в экспертную лабораторию надо, я тут стихи читал.

— Чьи? — серьезно спросил Серов, — я не знал, что ты поэзией увлекаешься.

Комисаров, закурив, рассмеялся и объяснил ему о каких стихах идет речь.

— Да, — протянул Сергей, — дело сложное и какое-то странное, я им занимался до твоего прихода в прокуратуру и то обломал себе зубы.

— После того, как Ведунов мне сделал подборку этих кровавых стихов, написанных кровью жертв, мне ничего в голову не лезет. Да, а кто этот высокий мужчина, что чуть не снес меня, двигаясь к Переверзеву?

— А этот? — Серов пикнул сигнализацией на машине, — Журавлев Борис Германович, директор «Альянс строй», это его секретаршу нашли вместе с неопознанным трупом. Так, что поедешь?

Комисаров, немного замешкавшись, решил, что в лабораторию он сможет заехать и вечером, а с Журавлевым нужно было поговорить именно сейчас.

— Я должен поймать его сейчас, пока он находится в таком состоянии, иначе потом, может, быть сложнее, — пожал плечами Андрей, — наверное, сейчас надо более плотно заняться именно этим делом, а что попроще, я перекину на тебя с Бероевым и Белова, хотя Саша мне иногда тоже будет нужен.

— Хорошо, Андрей, — Сергей протянул ему руку, — сегодня еще увидимся, удачи тебе с Журавлевым.

Комисаров потянулся за следующей сигаретой, в голове что-то упорно ныло и не хотело отпускать, старею, подумал он с саркастической усмешкой, стоило на две недели отлучиться от дел, как, вернувшись, чувствуешь себя узником, словно джином в маленькой лампе. Бросив недокуренную сигарету, он двинулся к входу и, потянув на себя дверь, вошел внутрь здания, где-то вдали что-то громыхнуло, Комисаров посмотрел в окно, с запада надвигалась темная туча. Он пожалел, что не взял зонт и тут же, как бы в насмешку над ним, вдали сверкнула молния, показавшаяся такой яркой на фоне сизой тучи.

Андрей поднялся на второй этаж и, подойдя к секретарю Раисе Тимофеевне, спросил, не выходил ли гость Переверзева, на что она дала отрицательный ответ.

— Раиса Тимофеевна, попросите, пожалуйста, Бориса Германовича зайти ко мне, мне нужно поговорить с ним по делу Марии Жуковой.

— Хорошо, Андрей Сергеевич, передам, а к вам сейчас приходила какая-то девушка, спрашивала вас.

— Девушка? — он вскинул левую бровь, — я немного поговорил с Серовым на улице и, ни кого не заметил у входа. Что за девушка?

— Странная, я бы сказала, — поморщилась Раиса Тимофеевна, — лет 19–20, такая стройная интересная девчонка. Черные, крашеные волосы, она вообще была вся в черном, на губе, как это сейчас у молодежи называется пирсинг, мирсинг…

— И лиловая помада, почти черная, — закончил за нее Андрей.

— Да, я это хорошо запомнила, она спросила вас, а я сказала, что вы уехали, вы же с Серовым куда-то направлялись.

— Да, только я передумал ехать… она ничего не говорила, может, спрашивала? — Андрей сразу понял, кто это незнакомка. Та самая девушка из кафе «Вареники», где они с Беловым обедали, и взгляд которой, заставил его тогда обернуться.

— Вот, чуть не забыла, она просила передать вам это, — Раиса Тимофеевна протянула ему сложенную вчетверо записку.

— Вот спасибо, Раиса Тимофеевна, — улыбаясь, поблагодарил ее Комисаров, — и не забудьте, пригласить гражданина Журавлева ко мне.

Вернувшись в кабинет, Комисаров подошел к окну, серыми тучами уже заволокло все небо. Не повезет Серову с криминалистами, если они не успеют до грозы, некоторые следы может смыть, подумал он про себя, и, вытащив записку из кармана, развернул ее.

Нам нужно поговорить, это касается вашего дела.

Приходите в «Вареники», я там буду в восемь вечера.

И все? Комисаров поднес записку к носу, от нее исходил тонкий горьковатый аромат чего-то знакомого, лаванда или полынь, решил он и еще раз перечитал послание той странной девицы в черном.

Он положил ее в нагрудный карман рубашки, и сев за стол принялся рассматривать следующих по списку жертв серийного убийцы.

Интересно, что она может сказать, девушка с такой неординарной внешностью, вид у нее запоминающийся.

Итак, кто у нас на седьмой позиции, Комисаров развернул дело и напряженно вглядываясь, отыскал глазами стих седьмой.

  Мое счастливое число, Тебя я убивал и таял, Кому же больше повезло? Тем, кто нашел тебя? Едва ли.
Перейти на страницу:

Похожие книги