Я, не разуваясь, ничком падаю на кровать. Спать хочется смертельно. Тон у СКВИПа взволнованный, как тогда, когда он узнал о гибели Эминема.
«Срочные новости!»
Лениво перекатываюсь на спину, сбрасываю кроссовки. Они со стуком падают на пол.
«Был пожар. Рич получил сильные ожоги».
«Был пожар. Рич получил сильные ожоги», – слово в слово повторяет СКВИП.
Странно. Может быть, в программном обеспечении какой-то баг или…
«Никаких багов. Состояние Рича критическое. Пожар в доме Финдерманов вспыхнул вскоре после того, как вы уехали. Я сделал вывод, что тебе следует узнать об этом прежде остальных. Все случилось полчаса назад».
На часах семнадцать минут пятого.
«В интенсивной терапии».
«Да».
«Ну, не весь».
«Наверное, что-то вроде: “Нет-нет! Этого не может быть!”»
– Этого не может быть.
Вскакиваю с кровати и делаю круг по комнате. Еще никто из моих родственников или друзей серьезно не заболевал. Даже домашние животные, потому что папа ненавидит домашних животных, считая всех, кто их держит, слюнтяями. Мои бабушки и дедушки живы. Тянусь к телефону.
«Кому ты собрался звонить? Не смей!»
«Не самая лучшая идея. Хочешь поговорить – говори со мной».
«Я заранее просчитал высокую вероятность того, что это случится. Атмосфера в доме была чрезвычайно накалена. Я уже объяснял, что вероятностные амплитуды не внушали доверия. И не только в подвале».
«Я не бог, Джереми. Да и ты не супермен».
«Не были соблюдены рекомендуемые коммуникативные параметры. Одним словом, наркота».
Сажусь на кровать. Из глаз текут слезы. Сам толком не знаю, отчего. Вроде бы так положено. К тому же я не представляю, что делать и… уже слишком поздно, а в животе мерзко и маслянисто сосет.
«Не плачь».
«Все не так плохо».
«Джейк Диллинджер тоже находится в больнице с ожогами».
«У меня включена функция дозированного предоставления данных. Хочешь ее выключить?»
«Отличный повод пообщаться с Кристин».
«Почему?»
«Зачем?»
«Смерть Эминема тебя не слишком огорчила».
«У тебя плохие родители. Ты знаешь об этом?»
Встаю, машинально делаю шаг, другой и вновь плюхаюсь на кровать.
«Им следовало подготовить тебя к подобным ситуациям. Меня программировали для достижения успеха в жизни, а не для помощи скорбящим».
Валюсь навзничь и принимаюсь размышлять о Риче. Ну и о Джейке – тоже. Правда, о Джейке – совсем чуть-чуть. Ведь когда я в последний раз его видел, он трахался. А когда мы в последний раз виделись с Ричем, он мне улыбнулся. Получается, каким бы крутым ни сделался Рич, в итоге он приплыл туда же, откуда пытался уплыть: швырнул в меня пепельницу и ныл, лежа в одиночестве на диване.
Господи! Пепельница! Он обдолбался, не выключив СКВИП!
«Не исключено».
С помощью СКВИПа, отправившего мои синапсы в гибернацию, мне удается уснуть. Однако сны мои он не проконтролировал: безлицый, обгоревший Рич смеется надо мной, тычется в меня головой, чтобы я похлопал его по макушке, протягивает стакан с какой-то выпивкой, в которой плавает таблетка.
В половине девятого утра звонит телефон.
– Вот дерьмо! – кричит Майкл. – Какое же дерьмо! Я тебя разбудил?
– Ага, – сиплю я.
– Алло, – врывается в разговор голос мамы, взявшей трубку внизу.
А ведь она прекрасно знает, что я уже говорю. У нее была масса времени, чтобы это понять. Значит, пытается влезть в мою жизнь.
«Совершенно верно».
– Мам, это меня.
– Джереми, ты уже встал? Нам надо поговорить…