Батый. Золотая Орда

– Да, Артем, если наша молодежь перестанет читать книги, я подчеркиваю – книги, а не всякий мусор, предлагаемый в магазинах и Интернете, то страну ждет примитивное рабское существование. – Сосед лег на полку и стал устраиваться под одеялом. – Может, достаточно на сегодня? Утомился я что-то…

– Пожалуй, можно и прилечь… – не стал я спорить, выключая диктофон. Немного повозившись с постелью, тоже лег и погасил в купе свет. Но через несколько минут молчания произнес:

– Знаете, Алексей, я писал статью по заказу Синода…

– Ну и как? – спросил сосед, скорее, из вежливости, чем из любопытства.

– Считал, что справился с заданием. Но в свете сегодняшнего нашего разговора… Я теперь думаю совсем по-другому про эту статью. Надо было писать по-другому.

– И о чем вы теперь хотели бы написать? – в вопросе явно послышался интерес.

– Я обосновывал необходимость церковной реформы. Но теперь понимаю, что «исправление обычаев», задуманное императором Петром триста пятьдесят лет назад, привело лишь к расколу, который существует до сих пор: число староверов и старообрядцев до сих пор остается сопоставимо с числом соблюдающих обряды «официальных православных». А зайдите в православный храм: вы увидите старух, ненавидяще шипящих на вас и дающих вам указания, как себя вести. Вас могут вытолкать взашей или не пустить вообще, «потому что через десять минут мы закрываемся, и нечего здесь делать». Многие «батюшки» пьянствуют, прикрываясь «благочинным делом», занимаются поборами, на проповедях несут чушь. А к некоторым попам даже подходить не хочется, тем более с покаянием, настолько они обозлены и ортодоксальны во взглядах и высказываниях. Есть, конечно, нормальные священники, и они хотя бы читали Библию и помнят, что Христос изгнал торгашей из храма. Эти священники говорят, что можно брать свечи, писать записки, заказывать службы, святить иконы и крестики бесплатно. Да, пожертвования приветствуются, но они абсолютно добровольны: это только пожертвования, а не плата за веру для отпущения грехов мнимых и сущих. Я считаю, что Церковь должна помогать человеку и облегчать его отношения с Богом, а не вмешиваться в них и, тем более, не диктовать, что и как он обязан думать и чувствовать, и требовать еще за это деньги. Человек, получив облегчение души, сам пожертвует Церкви. Настоящая Церковь жива верой, искренней помощью, а не принуждением человека. Ведь человеку важно, чтобы его молитва дошла… И тогда он поверит во Всевышнего, а не во власть денег. В большинстве стран Европы церкви есть, но нет Бога. А в России Бог есть, а вот Церкви, соединяющей Его с нами и позволяющей людям идти к Нему, увы, нет. И честные священники, которые кое-где еще сохранились, ситуацию в целом изменить не могут.

Сейчас я вот думаю о том, почему Русская Православная Церковь так уповает за переделанную немцами историю? Почему России уготован самый тяжелый и унизительный исторический путь? Почему Россия должна быть во всем виноватой и всегда оправдываться? Ведь на протяжении многих веков она всегда оказывалась права! Почему Церковь не хочет, чтобы наш народ был умным и сильным?..

– А вы начните изучать эту тему, Артем, с крещения Руси. Там кроется ответ на ваш вопрос. Ведь искаженная информация, как и искаженная история, приводят к искаженному восприятию действительности, а отсюда – искаженные ценности и желания, потеря воли, совести и понимания значений Добра и Зла. С потерей всего этого деградирует весь род человеческий. Такое случилось в Америке, и, к сожалению, это уже происходит в странах Евросоюза…

– Полностью с вами согласен! – я привстал на полке и почувствовал, что начинаю горячиться, хотя никогда не любил обсуждать подобные темы. – У человека, как и у целого народа, без прошлого не может быть будущего – вы правы! Уродуя и коверкая нашу историю, прозападники бьют, в первую очередь, по духовности народа! А Церковь…

– Артем, простите, давайте спать… – остановил поток моей пламенной речи писатель. – Тема эта очень серьезная… А я что-то устал.

Утром писатель попил горячего чаю. От еды отказался. Разговор у нас не получился, потому что, извинившись за свое состояние, сосед снова лег. Он проспал даже обед. А я не решился его будить. Поэтому в вагон-ресторан отправился в одиночестве. Ближе к вечеру наш поезд подходил к перрону петербургского вокзала.

Я разбудил соседа, и мы стали собираться. По осунувшемуся лицу писателя, по его медленным движениям, по потухшему взгляду я видел, как ему плохо, и предложил проводить его до дома. Алексей старался держаться молодцом, поэтому, поблагодарив за участие, вежливо отказался. Я не стал настаивать. Лишь поинтересовался:

– И как вы поедете домой, Алексей?

– Такси возьму, – просто ответил сосед.

Я напомнил о его записях в моем компьютере.

– Почитайте все, Артем, – разрешил писатель. – А потом мы встретимся и поговорим основательно. Возможно, и в работе друг другу поможем.

Мы обменялись номерами мобильных телефонов и расстались на перроне возле вагона, где меня встречала жена. Я даже не успел их познакомить – писатель ушел.