Батон за 13 копеек

— Если честно, меня тоже очень волнует вопрос сохранения СССР, — сказал я. — Может быть, у вас есть мысли: как бы нам предотвратить его распад?

Попаданцы все хором вздохнули. А потом сказали:

— Это бесполезно.

— Мы пытались.

— Вон, у Вовчика спроси.

Вовчиком назывался четвёртый из попаданцев, семидесятилетний старик. И вот что он поведал мне:

— Когда в девяносто девятом году я умер, то твёрдо знал, что в распаде СССР, случившемся за десять лет до этого, виноваты генсек Киров и выращенное им поколение чиновников. Поэтому, когда после смерти я внезапно обнаружил себя в 1934 году, то решил спасти страну и уничтожить изменника делу Ленина-Сталина. Я нашёл неуравновешенного партийца по фамилии Николаев, убедил его, что Киров спит с его женой, и подговорил убить этого будущего наследника Сталина. Николаева расстреляли, а вслед за ним — Зиновьева, Каменева, Бухарина и других старых большевиков, про которых я знал, что они в будущем тоже будут способствовать тому, что СССР станет развиваться не тем путём. После войны мне уже казалось, что всё отлично и нашей стране ничего не грозит. Но тут умер товарищ Сталин, а к нам попал Витёк, — он указал на толстяка, — и рассказал, что Берия унаследует власть, подружится с Западом, выпустит из тюрем врагов народа и так развалит СССР. Пришлось написать на него донос, что он шпион всех разведок одновременно. К счастью, его расстреляли…

— И тогда пришёл Хрущёв?

— Ага, он самый. Мне казалось, что он возвращает социализму его истинный, молодой дух. Но тут к нам попал Гена, — он указал на строителя ЭВМ. — И рассказал, что Хрущёв всё развалит. Тогда нам удалось наладить контакт с председателем Президиума Верховного совета Брежневым. Мы убедили его организовать заговор и свергнуть Хрущёва, а затем взять власть. В правление Брежнева всё шло неплохо. Нам удавалось держать его под влиянием и делать через него социализм всё более и более развитым: водка оставалась по 4-12, за прогулы не сажали, родню на работу удобно пристраивать было…

— И все нас боялись! — добавил я с удовольствием.

— Да. В общем, жил и давал жить другим. Но к началу 80-х почему-то оказалось, что товаров в магазинах всё меньше, а отставание от Запада — всё очевиднее. Мы решили, что с этим, конечно же, справится человек из XXI века, и убедили Брежнева назначить своим преемником председателя КГБ Андропова, в которого как раз недавно попал один наш парень…

— Что?! Андропов — попаданец?

— Да, он наш. Ему трудно справляться с советской реальностью, так что иногда он даже признаётся, что не знает той страны, в которой живёт. Мы с ним постоянно держим связь. Недавно он сказал, что сильно болен и, наверное, умрёт. Но он, мол, нашёл хорошего молодого секретаря, который уж непременно спасёт СССР и от загнивания, и от распада, и от ядерной войны. Наш Андропов открыл путь для карьерного роста этого секретаря и видит в нём своего преемника. Тот выдвинул умную мысль — для спасения СССР его надо перестроить. Вернуться к ленинизму настоящему. Ну, короче, Горбачёв его фамилия…

— Горбачёв?! — воскликнул я. — Да этот чёрт союз-то и развалит!

— Вот и Вася так сказал, — ответил Вовчик, кивнув на студента-медика. — Он всего полгода как из XXI века, так что знает историю в самом новейшем её варианте. Вася говорит, что надо срочно убрать Горбачёва и выдвинуть в генсеки кого-нибудь типа Брежнева, чтобы обратно вернулась стабильность. Суслов умер, Пельше умер… Ну, не знаю… Ну, Черненко, если только… Можно, конечно, попросить нашего Андропова, чтобы задвинул Горбачёва обратно, а Черненко помог бы продвинуться… Но у меня, если честно, уже руки опускаются! Что ни делай — всё одно и то же получается!

19.

Я провёл у попаданцев еще пару-тройку часов. Рассказал им о ситуации в моём времени, послушал о способах выживания в этом. Меня пообещали познакомить с полезными людьми, готовыми помочь с приобретением радиодеталей, зимней обуви и мясных продуктов. А ещё у этих типов были пельмени! Так что со всей уверенностью могу сказать: я пришёл к попаданцам не зря.

Потом оказалось, что, кроме четверых общавшихся со мной, в квартире живут и другие путешественники во времени. Со двора пришёл мальчишка лет одиннадцати, громко объявивший, что смог подтянуться уже восемь раз, а это значит, что к девяносто второму году, к началу приватизации, он уже накачается так, что сумеет легко набить морду Гайдару и отобрать у него обратно свои гробовые. Потом явилась баба с двумя сумками провизии. Бабу звали Толиком. Увидев меня, она предложила пофилософствовать над вопросом, должен ли бывший десантник стирать и убирать за пятерыми мужиками лишь потому, что попал в тело бабы. Я сказал, что должен, потому что это скрепа. Потом я спросил, какие ещё женские обязанности выполняет Толик по отношению к попаданцам, имея в виду, не его ли руками пельмени слеплены. Но Толик почему-то разозлился и общаться со мной дальше отказался.