Батон за 13 копеек

— Стало быть, с историей партии решили своё будущее связать? — закинул я удочку.

— Ага, — сказал парень. — Что ни говори, для специалистов по ней работёнка всегда найдётся! Это вам не Древний Рим неактуальный. Не Варфломеевская ночь какая-нибудь, в которой даже классовой борьбы не отыщешь…

— Ну да, историю партии во всех вузах и техникумах учат, — сказал я. — Ну, а что, если предположить… ну, чисто теоретически… что советская власть вдруг падёт? Куда тогда идти с историей партии?

Аспирант взглянул на меня с таким подозрением, что я снова уже начал мысленно готовиться к аресту. Но прямо сейчас доложить на меня он не мог. Хорошо, что мобильных телефонов еще не изобрели.

— Советская власть не падёт, — сообщил аспирант. — Учение Маркса, Энгельса и Ленина всесильно, потому что оно верно. И к падению советской власти нет совершенно никаких исторических предпосылок. В нашем обществе нет классовых противоречий, и объективно оно обречено на победу.

— … Если какие-нибудь заговорщики не вмешаются! — вставил я.

— О чём вы?

— Да так, просто… В целом рассуждаю… Обстановка в мире неспокойная, сами знаете. СССР демонстрирует недюжинные успехи, ему завидуют. Всем известно, что чем больше социализма, тем острее классовая борьба…

— Это при Сталине так говорили.

— Так что же? И правильно говорили-то! Говорили так — и атомную бомбу изобрели! А теперь что? Расслабился народ, размягчился. На лаврах решил почивать. Думает, есть магазине батон по 13 копеек — и всё хорошо. И всегда так и будет. Ну а враг, меж тем, не дремлет!

— Вы преувеличиваете.

— Вот все так думают, что я преувеличиваю! А, между прочим, в конце царского режима, тоже всем казалось, что он вечен! Ну и что? Прилетело, откуда не ждали!

— Сейчас у нас не царский режим. Сейчас всё иначе. Царский режим пал по объективным причинам…

— Не важно! Вы не думайте, я не про то! Я… это… я не сравниваю вовсе! Просто я волнуюсь, что от самоуспокоенности нашего народа могут быть огромные проблемы! Люди потеряли революционный запал, понимаете? Вот много ли сейчас таких, кто вместе с Лениным пошёл бы штурмовать Зимний дворец?..

— Хм… Ну, я пошёл бы.

— И я бы пошёл! — соврал я. — Кстати, меня звать Сергей.

— А меня Аркадий.

Мы пожали друг другу руки. Наконец-то хоть кого-то я не отпугнул своими речами.

— Знаете, Аркадий… — сказал я. — Я так давно мечтал свести знакомство с настоящим коммунистом! С настоящим патриотом своей Родины! Одни ведь обыватели вокруг…

— Вы мне льстите, — сказал аспирант.

— Нет, говорю то, что думаю. Меня честно очень беспокоят возможные вылазки контрреволюции. Знаете, у Запада ведь здесь полно агентов. Они просто спят и видят, как бы сковырнуть советскую власть! И было бы непозволительным легкомыслием думать, что силы НАТО не совершают ежеминутных попыток это сделать!

— Ну, может быть, и так, — сказал Аркадий. — Может, в чём-то вы и правы. Знаете, я сам недавно наблюдал подобную вылазку. У нас в подъезде какие-то диверсанты раскидали листовки.

— Листовки? Что, антисоветские?

— Ну да.

— Что, с призывами свергнуть Андропова?

— Ну, не так откровенно… Вообще говоря, в этих листовках содержалась какая-то ахинея. Что-то, знаете, типа кроссворда с бессмысленными вопросами. Но ведь советской власти незачем раскидывать подобные листовки, верно? Значит, это были диверсанты, антисоветчики.

— И вы, конечно же, отнесли эти листовки в КГБ?

— Нет. Честно говоря, я только сейчас благодаря вам сообразил, что это была вылазка врага. А тогда я просто взял эти бумажки и решил, что это будет неплохим дополнением к макулатуре. Собственно, они у меня тут, — Аркадий показал на свои санки.

— Любопытно как… А можно посмотреть?

— Да пожалуйста!

Он вынул из-под сборников какие-то бумажки и дал мне одну. На отрезанном вручную куске листа действительно было что-то вроде кроссворда, нарисованного с помощью копирки. Рядом были странные вопросы, написанные от руки и размноженные тем же дедовским способом. От них веяло чем-то ужасно знакомым, родным. Россиянским. Первый вопрос был: «Чей Крым?».

Остальные прочитать я не успел, поскольку моя очередь подошла. Пришлось сунуть бумажку в карман, чтоб вернуться к ней позже.

* * *

Сдав макулатуру и получив по талону на интересные книги, мы с Аркадием вместе вышли из пункта сдачи.

— Может, сразу вместе и за книгами? — предложил я своему новому другу и соратнику.

— Нет, если честно, не хочется… Я вообще не люблю этот книжный. Какой-то он неуютный. Я бы там всё переделал, — признался Аркадий. — Да и книги я не очень-то люблю. Вот кино — это да… А читать — как-то скучно… Хотите купить мой талон?

Цену он предложил вроде бы нормальную, почитать про приключения хотелось, да и деньги за мои шмотки Ирина должна была скоро выручить немалые, так что я согласился.

— А хотите, я вам ещё подгоню таких талонов? — спросил довольный аспирант после совершения сделки. — У нас кафедре полно макулатуры. Сборники статей к юбилею комсомола, памяти Суслова, про роль партийных органов в тушении пожаров в годы первых пятилеток… «Целины» двадцать пять экземпляров… Никто не заметит, если я сдам их в макулатуру.