Бастард Винтерфеллский

Я сходил к стойлам и попросил первого попавшегося конюшонка вывести его – память подсказывала, что коня зовут Данс – и снарядить его в то время, пока я схожу за мечом и плащом. Мальчишка без уговоров и лишних вопросов согласился: очевидно, знает, кому и какая лошадь принадлежит, а уж тем более, мне. Джон Сноу хоть и бастард, но не самый последний человек в Винтерфелле.

Следующей точкой назначения значилась моя комната, а находилась она в башне, где проживала семья Старков – она называлась Великим Замком. По пути я встретил многих – Халлена – мастера над конями, и Джори Касселя с Миккеном. Леди Кейтилин… Когда мы пересеклись взглядами, благочестивое выражение на ее лице быстро сменилось маской холодного безразличия. Эддард Старк стоял на другой стороне двора, закутавшись в тяжелый меховой плащ, а рядом с ним – Теон Грейджой. Он держал длинные ножны, покрытые пушистой волчьей шкурой. В ножнах покоился Лед, валирийский меч Старков.

Незаметно миновав новоявленного родителя, я добрался до своих хором. Лучше не привлекать излишнего внимания. Я и так улизнул из-под надзора Лювина, и если меня поймают – то наверняка загонят обратно в постель, а каждая минута промедления грозила гибелью волчонка. Я надел плащ, опоясался перевязью с мечом, а затем вернулся к конюшням, где меня уже ждал пегий, с белыми пятнами конь. Конюшонок поправлял ремни на седле.

– Благодарю, – сказал я ему, и тот убежал.

Итак, попытка номер раз. Вспоминая, как все было в детстве (хотя тогда это был пони, и меня на него подсаживали взрослые), я встал ногой в стремя и сел в седло.

– Вау, – чуть ли не восхищенно произнес я, потому что получилось с первого раза, чего я вовсе не ожидал. Таки, тело Джона проделывало подобное действие неоднократно. Чуть ударив коленями в конские бока, я послал животину вперед, и вскоре оказался за воротами.

Мне пришлось немало намучаться, прежде чем я нормально освоился в седле. Пусть оно казалось жутко неудобным по сравнению с автомобильным креслом, пусть я первое время я не мог держать равновесие, но…

Все же, это было лучшее ощущение на свете: впервые за долгое время я, кажется, дышал по-настоящему. Воздух тихих северных равнин был подобен чистому и быстрому горному роднику, а ветер отлично взбодрил и отогнал сонливость.

Я добрался до Зимнего Городка – небольшой деревеньки неподалеку от Винтерфелла, за ней к холмам вдалеке вела свежая дорога, изрытая множеством копыт.

По моим прикидкам, прошло не меньше часа, прежде чем я достиг курганов. В углублении между холмов я заметил некое подобие Стоунхеджа. В центре его стояла деревянная колода с углублением для шеи, где до сих пор кровь засыхала темными пятнами. Наверное, это то самое место, где казнили дезертира.

Неподалеку простирался лес, о котором говорил Робб. На каменном мосту, под которым журчала мелкая речка, я увидал мертвого оленя с обломанным рогом. Спешившись, я думал, не привязать ли коня, но он стал лишь мирно пощипывать траву, вроде и не думая убегать.

Подумав ещё раз, я все же привязал его к стволу тонкого деревца у тропинки. Доверяй, но проверяй.

Придерживая рукоять меча (мало ли кто тут водится?), я принялся рыскать по окрестностям. Труп бело-серой лютоволчицы, по которой ползали черви, нашелся быстро. Не с лошадь размером конечно, у страха и удивления глаза велики. Но с крупного сенбернара – точно.

Неподалеку, за деревом, бугрился свеженасыпанный холмик. Только появился, а уже оставил за душой пять смертей. Хорошее начало, ничего не скажешь.

Вскоре я нашел волчонка – как и ожидалось, выжившим оказался Призрак. Комок белого меха, хорошо заметный на фоне зеленого леса, чуть тронутого желтизной осени, забился подальше между извилистых корней деревьев. Будто чувствовал, что с ним сделают, если найдут.

Сопротивлялся он отчаянно, но недолго. За хвост вытащив Призрака на свет, я перехватил его за шкирку, укоризненно покачал головой, всматриваясь в пронзительно красные глаза:

– Ты же не думал, что я оставлю тебя здесь?

Как и ожидалось, он промолчал. Ни единого звука не издал за все время.

– Ох, ладно, – устало вздохнул я, кутая его в складках плаща. – Поехали... Домой, что ли?

3. «Зови меня Джон Сноу»

– Хватит бегать, Сноу. Ты же можешь драться нормально.

– Конечно могу, – отвечал я.

Робб – настоящий сын своего отца. Он привык сражаться, как настоящий воин, лицом к лицу и без уловок.

– Так дерись!

Наши тренировочные мечи скрестились вновь. Мы парировали удары, наступали друг на друга и отступали.

– Когда ты успел так измениться? – Робб подался вперед, описывая косую дугу. Я рефлекторно отшатнулся.

– С чего ты взял, что я изменился?

– Ты стал вести себя как-то иначе. Двигаться. Говорить, – наши мечи встретились, сталь с лязгом высекла искры. – Или мне кажется?

– Тебе кажется.

– Да? Стой, – вытянул он вперед руку в боевой перчатке, и я опустил меч. – Передохнем, и продолжим, – Робб воткнул меч в мерзлую землю и оперся на эфес. Он тяжело дышал и раскраснелся на холоде, с каждым выдохом изо рта вырывались клубы морозного пара. – Ничего, сейчас я тебя достану, вот увидишь.