Башня Ворона

Кальюты пользовались глиняными лампадами взамен привычных мне каменных. А еще у них водились металлические ножи. Пока я прозябал в одиночестве, стихийный лагерь у озера трансформировался в крохотное постоянное поселение. Странники, чей путь лежал на восток или на юг, свозили туда разные вещицы – найденные, выменянные, – зазывали иноземных гостей. Те, в свою очередь, сообщались с народами на крайнем востоке и юге, и постепенно озерный лагерь разросся до одного из ключевых центров в паутине связей, простиравшихся от севера на восток, к горам, и через юг к Горбатому морю. Лагерь (а с ним и племена, кочующие по северным территориям) медленно, но верно пополнялся новыми людьми и предметами обихода: гончарной посудой, тонкорунной крашеной шерстью, стеклянными бусинами и металлическими изделиями, отлитыми на севере. Для кальютов все вышеперечисленное давно уже не было в диковинку, в отличие от меня.

Несмотря на чуждый язык, они знали Мириаду (она явилась вместе с ними и сразу полетела ко мне), знали меня.

– Тебя не забыли, – вещала Мириада. – Говорят, будто ты спас ребенка от утопления! А еще спас целую семью от голодной смерти! Они воззвали к тебе и обнаружили в опустевших закромах запас сушеной рыбы.

– Моей заслуги в этом нет. Ко мне вроде бы обращались с просьбами, но я не выполнил ни одной. Не имею привычки соглашаться невесть на что.

– Мудрое решение, – одобрила Мириада. – Впрочем, как посмотреть. Вообрази, какую славу и могущество ты бы обрел, помогая всем просителям много веков кряду.

– Меня не заботят ни слава, ни могущество, – заверил я.

– Не заботят? – изумилась Мириада. – Бесконечные просьбы бывают утомительны. Но в целом мне нравится.

Думаю, Мириада не кривила душой. Ей нравилось скитаться по белу свету, встречаться с богами, людьми, нравилось, что все ее знакомцы связаны, объединены коммерцией и странствиями. Отчасти поэтому кальюты, не скупясь, снабжали вчерашний лагерь древесиной.

Ты вырос на краю могучего леса и наверняка с детства привык бродить среди деревьев, мастерить из них всякие вещицы, пользоваться деревом в быту. Привык собирать поломанные ветки – предварительно сотворив молитву лесным богам – и складывать из них костер. Буднично, банально. Вот только деревья не терпят холода. Нет, попадаются среди них и морозоустойчивые экземпляры, но на крайнем севере, где снега сходят лишь летом, не растет ничего, кроме чахлых ивовых кустов. А ведь не секрет, что древесина – материал универсальный, востребованный. В прежние времена охотники на оленей довольствовались плавучим лесом: сучьями, стволами, обломками кораблей. Годами их носило по морям, пока не выбрасывало куда-нибудь на северный берег. Регулярность поставок хромала, что не умаляло ценности плавучих пород, поэтому даже меня, сухопутного, молили раздобыть для страждущих партию добротного леса. Насколько мне известно, ни одному северному богу не под силу исполнить такую просьбу.

В отличие от бога южного. Как выяснилось, деревья, прибивавшиеся к нашим берегам, плыли из лесов, что простирались вдоль южных рек. Время от времени поваленные стволы падали в воду, их уносило в открытое море, а уже оттуда – течением на север. Но как наладить этот процесс, сделать его бесперебойным? Поиск ответа растянулся на годы. Откуда бралась древесина? Из каких лесов, рек, потоков? Волею каких обстоятельств дерево из града Вускции оказывалось в ледяном северном море? Разобравшись с насущными вопросами, приступили к переговорам: кто из людей и богов властен над этими обстоятельствами? Что они хотят в обмен на свое содействие?

Мириада была не единственной северной богиней, вовлеченной в проект, но, безусловно, неоценимой. Она первой озвучила упомянутые мною вопросы и придумала, как отыскать ответы. Пока я предавался многовековым раздумьям, Мириада двинулась на юг – выясняла, созывала, убеждала богов сплотиться и совместными усилиями добиться бесперебойных поставок леса на крайний север. В конечном итоге две группы богов – самые влиятельные северные и клика, обитавшая на северном берегу Горбатого моря, – заключили соглашение: южные боги обязуются валить и сплавлять на север определенное количество деревьев в обмен на долю от подношений северных народов (включая кальютов, их мореходную родню и соседей, чье пропитание зиждилось на тюленях и китах), а сверх того – партию тюленьих шкур и обсидиана.

– Подо льдом наверняка таятся несметные богатства, – размышляла Мириада. – Анализирую сейчас информацию о залежах ценных пород. Думаю, и у нас найдется много интересного, если хорошенько копнуть в правильных местах.

В остальном заключенный союз устраивал ее целиком и полностью.

– Мне стоило немалых трудов добраться до тебя. Я заручилась согласием, что ты примкнешь к северному альянсу. Если, конечно, пожелаешь и принесешь данные всеми нами клятвы.

– Спасибо за заботу, – поблагодарил я, обдумав предложение в рекордно короткие для себя сроки, не более двух часов. – Однако я предпочитаю оставить все как есть.