Башня Рассвета (ЛП)

Это место… оно было похоже на те частные клубы, в которых только едят, столы, заполненные едой, резные деревянные стулья, но оно было открыто для всех, так же, как общественные комнаты в гостинице или таверне. Передняя часть здания, выложенная из камня, была оснащена несколькими дверями, которые были открыты до ночи, и выходили во внутренний двор с большим количеством столов и стульев под звездами, пространство, выходящее на улицу, так что посетители могли наблюдать за проходящей в городе суетой, даже взглянуть по наклонной улице в темное море, сверкающее под лунным светом.

И соблазнительные запахи исходящие изнутри: чеснок, что-то острое, что-то дымное…

Ирэн пробормотала женщине, которая вышла их поприветствовать, чтобы она предоставила им столик на двоих и без одного кресла, потому что через мгновение их отвели на улицу — в патио, где слуга незаметно убрал один из стульев, маленький стол для него, чтобы дотянуться до края.

Ирэн села на место напротив него, и множество голов повернулось. Смотря не на него, а на нее.

Целитель Торре.

Кажется, она не заметила. Слуга вернулся, чтобы спросить, на каком языке они хотят меню и Ирэн приказала оставить на халху.

Она прикусила нижнюю губу, взглянув на стол, на столовую.

— Все в порядке?

Шаол посмотрел в открытое небо над ними, цвет сделался сине-сапфировым, звезды начали мерцать. Когда он последний раз расслаблялся? Ел еду не для того, чтобы сохранять его тело здоровым и живым, а чтобы наслаждаться ей?

Он ухватился за слова. Схватился, чтобы успокоиться.

— Я никогда не делал ничего подобного, — признался он наконец.

Его день рождения прошлой зимой, в теплице, даже тогда, с Аэлиной, он был там наполовину сосредоточенный на дворце, который оставил, вспоминая, кто был ответственным, и где должен был быть Дорин. Но сейчас …

— Что — ел еду?

— Ел, когда я не… когда я ел, я не был просто… Шаолом.

Он не был уверен, правильно ли он объяснил это, если бы он мог сформулировать…

Ирэн наклонила голову, её волосы скользнули по плечу.

— Почему?

— Потому что я был либо сыном лорда и наследником, либо капитаном гвардии, либо правой рукой короля. — её взгляд был непоколебим, когда он пытался объяснить. — Меня никто не знает. Никто не слышал об Аньеле. И это…

— Освобождает?

— Оживляет, — возразил он, одарив Ирэн слабой улыбкой в ответ на ее предыдущие слова.

Она мило покраснела в золотом свете фонарей позади них.

— Очень хорошо.

— А ты? Ты часто встречаешься с друзьями — не как целитель?

Ирэн наблюдала за людьми вокруг.

— У меня мало друзей, — призналась она. — Не потому, что я не хочу их, — выпалила она, и Шаол улыбнулся. — Я просто… в Торре мы все заняты. Иногда некоторые из нас едят или пьют вместе, но наши графики редко совпадают, проще поесть в столовой, так что… мы не очень сплоченная группа. Вот почему Кашин и Хасар стали моими друзьями — когда они в Антике. Но у меня никогда не было возможности что-то изменить.

Он почти спросил: ты ходила на ужин с мужчинами? Но сказал:

— Ты была занята в другой области.

Она кивнула.

— И, может быть, когда-нибудь, у меня будет время выходить и наслаждаться, но… есть люди, которым нужна моя помощь. Кажется эгоистично тратить время на себя, даже сейчас.

— Ты не должна себя так чувствовать.

— А тебе можно?

Шаол усмехнулся, откидываясь назад, когда пришел слуга, принеся кувшин с охлажденным мятным чаем. Он подождал, пока человек уйдет, прежде чем сказал:

— Может быть, тебе и мне придется научиться жить, если мы переживем эту войну.

Словно холодный, острый нож между ними. Но Ирэн распрямила плечи, ее улыбка была легкой и все же вызывающей, она подняла свой оловянный стакан чая.

— За жизнь, лорд Шаол.

Он стукнул стаканом о ее стакан.

— За то, чтобы быть просто Шаолом и Ирэн.

Шаол ел, до тех пор, пока он едва смог двигаться, пряности были как небольшие откровения, с каждым укусом.

Они разговаривали во время обеда, Ирэн рассказывала о своих первых месяцах в Торре и как было требовательно ее обучение. Затем она спросила о его обучении на пост капитана, и он пропустил рассказ о Брулло и других, и все же… Он не мог пропустить свою радость, любопытство.

И как-то, говоря о Брулло, о человеке, который был для него лучшим отцом, чем его собственный… Это не было больно, не так сильно. Более слабая, более тихая боль, но он смог ее выдержать.

Один из них был рад погоде, если это означало уважение к наследию хорошего человека, рассказывавшего его историю.

Они поговорили, и поели, и когда они закончили, он проводил ее к светящимся белым стенам Торре. Сама Ирэн казалась светящейся, когда улыбалась. Они остановились у ворот, ожидая его лошадь.

— Спасибо, — сказала она, ее щеки вспыхнули и глаза сверкали. — За еду и компанию.

— Мне было очень приятно, — сказал Шаол и действительно имел это ввиду.

— Увидимся завтра утром — во дворце?

Необязательный вопрос, но он кивнул.

Ирэн переступила с ноги на ногу, все еще улыбаясь, все еще сияя. Как будто она была последним, ярким лучом солнца, окрашивающим небо еще долго после того, как оно исчезло за горизонтом.