Башня Ласточки

— Эльфья мандала, — сказал он, поднимая голову. — Так называемая blathan caerme, гирлянда судьбы, означающая духовное единство с миром, — стилизованные цветы дуба, спиреи и венчикового дрока. Башня, пораженная молнией. У Старших Народов — символ хаоса и деструкции… А над башней…

— Ласточка, — докончила Цири. — Zireael. Мое имя.

***

— Право дело, недурная вещица, — сказал наконец Бонарт. — Гномовская работа, сразу видно. Только гномы такую темную сталь ковали. Только гномы точили в пламени, и только гномы покрывали клинки ажуром, чтобы уменьшить вес… Признайся, Эстерхази, это копия?

— Нет, — ответил мечник. — Оригинал. Самый настоящий гномий гвихир. Эфесу свыше двухсот лет. Оправа, конечно, гораздо моложе, но копией я бы ее не назвал. Гномы из Тир Тохаира делали его по моему заказу. В соответствии с переданной технологией, методикой и образцами.

— Дьявольщина. Возможно, меня и верно на это не хватит. И сколько же ты хочешь за этот клинок?

Эстерхази немного помолчал. Лицо у него было непроницаемое.

— Я отдам его даром, Бонарт, — наконец глухо сказал он. — В подарок. Чтобы исполнилось то, чему исполниться суждено.

— Благодарю, — сказал Бонарт, явно растерявшись. — Благодарю тебя, Эстерхази. Королевский подарок, воистину королевский… Принимаю, принимаю. И я — твой должник…

— Нет, не должник. Меч для нее, а не для тебя. Подойди, девушка, носящая ошейник. Взгляни на знаки, вытравленные на клинке. Ты не понимаешь их, это ясно. Но я их тебе объясню. Взгляни. Линия, обозначающая судьбу, извилистая и ведет вот к этой башне. К гибели, к уничтожению устоявшихся ценностей, устоявшегося порядка. Но здесь, над башней, видишь, ласточка. Символ надежды. Возьми этот меч. И да исполнится то, чему исполниться суждено.

Цири осторожно протянула руку, нежно погладила темное оружие с блестящим словно зеркало лезвием.

— Возьми его, — медленно проговорил Эстерхази, глядя на Цири широко раскрытыми глазами. — Возьми. Возьми его в руки, девочка. Возьми…

— Нет! Нет! — неожиданно выкрикнул Бонарт, подскочил к Цири, схватил за плечо и резко и сильно оттолкнул. — Прочь!

Цири упала на колени; гравий, покрывавший двор, болезненно уколол ладони.

Бонарт захлопнул короб.

— Еще не сейчас, — проворчал он. — Еще не сегодня. Еще не пришло время.

— Вероятнее всего, — спокойно согласился Эстерхази, глядя ему в глаза. — Да, скорее всего еще не пришло. А жаль.

***

— Не очень-то это много дало, Высокий трибунал, читать мысли того мечника. Мы были там шестнадцатого сентября, за три дня до полнолуния. А когда возвращались из Фано в Рокаину, нас догнал Оль Харшейм и семь лошадей. Господин Оль приказал гнать что есть мочи за остальными людьми. Потому как днем раньше, пятнадцатого сентября, была резня в Клармоне… Наверно, напрасно я об этом говорю, Высокий трибунал наверняка знает о бойне в Клармоне…

— Прошу давать показания, не заботясь о том, что трибунал знает.

— Бонарт опередил нас на день. Пятнадцатого сентября он привез Фальку в Клармон…

***

— Клармон, — повторил Высогота. — Знаю я этот городок. Куда он тебя привез?

— В большой дом на рынке. С колоннами и арками у входа. Сразу было видно, что живет там богатей…

***

Стены комнат были увешаны богатыми гобеленами и роскошными декоративными тканями, изображающими религиозные, охотничьи сцены и идиллические картинки с участием нагих женщин. Мебель украшала инкрустация из различных сортов дерева и бронзовые оковки, а ковры — такие, что ноги увязали в них по щиколотки. Цири не успела рассмотреть детали, потому что Бонарт шел резво и тащил ее за цепь.

— Здравствуй, Хувенагель!

В радужной мозаике, отбрасываемой витражами, на фоне охотничьей картины стоял крупный мужчина в сияющем золотым шитьем кафтане и обшитой выпорками делии. Хоть и был он в расцвете мужского века, однако же лысина уже явно переросла норму, а щеки свисали, как брыли у породистого бульдога.

— Милости прошу, Лео, — сказал он. — И тебя, госпожа…

— Никакая не госпожа. — Бонарт показал цепь и ошейник. — Здороваться нет нужды.

— Вежливость никогда не помешает, тем более что она ничего не стоит.

— Кроме времени. — Бонарт потянул за цепь, подошел, бесцеремонно пошлепал толстяка по животу.

— Недурно ты подобрел, — оценил он. — Честно говоря, Хувенагель, когда ты оказываешься на пути, через тебя проще перелезть, чем обойти.

— Жизнь в достатке, — добродушно пояснил Хувенагель, тряся щеками. — Милости прошу, Лео. Приятный гость, потому сегодня я и рад безмерно. К тому же дела идут на удивление хорошо, так что даже плюнуть хочется, казна чуть не лопается! Только сегодня, к примеру, один нильфгаардский ротмистр тыла, провиант-мастер, занимающийся доставкой вооружения на фронт, одарил меня шестью тысячами армейских луков, которые я с десятикратной надбавкой продам в розницу охотникам, браконьерам, разбойникам, эльфам и другим прочим разным борцам за свободу. К тому же дешево купил у одного здешнего маркиза замок…

— А на кой хрен тебе замок?