Башня Королевской Дочери

Они с подругой быстро вошли в хижину и откинули крышку сундука. Увидев, что стало с её платьями, Джулианна ошарашенно заморгала. Она никогда не думала, что может так плохо упаковать вещи — нет, это виновата дорога да ещё носильщики, которые трясли и переворачивали сундук, когда затаскивали его на повозку и снимали с неё. Вздохнув, Джулианна наклонилась над сундуком, взяла самое верхнее платье и встряхнула его, сказав Элизанде:

— Надень вот это, его цвет тебе очень к лицу…

Прошёл час. За это время девушки успели кое-как отмыться в прохладной воде и выбить пыль из платьев — для этого они, словно какие-нибудь простолюдинки, встали за хижиной, раскинули выбранные платья по сухим терновым кустам и хлестали прутьями до тех пор, пока лёгкий ветерок не перестал уносить больше пыли, чем приносил с собой. Девушки кашляли, стряхивали с себя песок и смеялись над собственной глупостью. Пришлось помыться ещё раз.

И вот они сидели, чисто вымытые, одетые и пристойно задрапированные вуалями, чинно сидели бок о бок на кровати, оставив сундук для ожидаемого барона. За дверью послышались голоса и стук башмаков, тяжёлая мужская поступь — и тут уже Джулианна не стала думать о том, что чувствует её подруга; потому что ей самой шли на ум пугающие мысли, которыми она не стала бы делиться ни с одним человеком,

В дверном проёме возникла тень, и высокий человек наклонился в дверях, позвав:

— Мадемуазель Джулианна?

Девушки встали, и Джулианна отозвалась:

— Входите, мессир. Я Джулианна де Ране. Это моя компаньонка, высокородная Элизанда.

Гость ловко превратил наклон в дверях в низкий придворный поклон.

— Карел ауф Карлхайм, мадемуазель, и вы, мадемуазель. Кузен барона-наследника.

А, вот, значит, как они различают свои титулы — барон и барон-наследник? Из этого не было ясно, кто ведёт отряд, но любое знание полезно.

— Добро пожаловать, мессир.

Когда барон выпрямился, Джулианна заметила, что он движется очень осторожно, помня, что крыша находится на ширину ладони над его головой. На его лицо упал свет. Гость оказался добродушным молодым человеком, и Джулианна тут же заметила одну его характерную черту, которую она вовсе не ожидала встретить в элессине. Она никогда не видела и даже не слышала о том, чтобы жители этой провинции улыбались так широко — а Карел именно так и улыбался, нимало не смущаясь под её взглядом.

Он смешно наморщил лоб и весело произнёс:

— Мадемуазель, со мной несколько человек, которые жаждут приветствовать вас, и ещё с нами магистр Шеррол, а здесь места немного. Простите мне мою дерзость, но, быть может, вы почтите нас, выйдя наружу?..

— Поздно, — ответил ему низкий голос, и на пороге возник ещё один человек, на ладонь ниже первого гостя. Ему даже не пришлось нагибаться в дверях, хотя в плечах он оказался так широк, что задел оба косяка.

Улыбка исчезла с лица насмешника Карела — точнее, он спрятал её подальше, выпрямился и принял самый официальный вид, представляя вновь прибывшего и походя при этом на каменную статую.

— Мадемуазель, перед вами барон Имбер фон унд цу Карлхайм, брат-наследник графа Элесси.

С этим человеком Джулианна была знакома, им приходилось встречаться раньше. Впрочем, несмотря на всю свою выучку, Джулианна все ещё оставалась ребёнком и, подобно ребёнку, запомнила только длинный шрам, похожий на багрово-красную нить или на алого червяка, который начинался за ухом, пересекал щеку и скрывался в бороде. Голова барона была гладко выбрита, а глаза казались слишком малы для такого лица и вообще для такой туши.

Как и Карел, барон был одет в церемониальную одежду, словно дело происходило при дворе, но в отличие от Карела придерживал её края, чтобы они не волочились по полу. Джулианна заметила это, ныряя в глубоком реверансе и не обращая внимания на собственное платье, которое прежде казалось ей вполне подходящим, а теперь, как она подозревала, могло оскорбить чувство приличия барона. Сердце у Джулианны упало — всё-таки за ней приехал не жених. Девушка надеялась только, что сумела скрыть разочарование. Она выпрямилась.

— Господин барон, вы оказываете нам честь…

— Я исполняю свой долг, — перебил её барон; голос у него оказался под стать телу — густой и тяжёлый. Барон сердито огляделся — нет, не могла Джулианна пригласить его присесть на сундук, как собиралась. Впрочем, времени на раздумья не оставалось — в дверях появился третий гость, и Карел назвал его, почти в точности повторив предыдущий титул. Джулианна была поражена.

— Мадемуазель Джулианна, перед вами барон Имбер фон унд цу Карлхайм, сын-наследник графа Элесси.

Так что же, приехали оба барона? Машинально скрыв смятение под маской хороших манер, девушка вновь склонилась в реверансе, на этот раз чуть более глубоком и долгом, как и подобает женщине, встречающей наречённого жениха, или подданной перед будущим властелином.