Башня Королевской Дочери

За занавесками столбом стояла пыль; солнце тонуло за горизонтом. Джулианне было невероятно уютно и хорошо среди мягких подушек, однако она не чувствовала себя в безопасности. Ей предстояло вырваться из этих покровов, как бабочка вырывается из кокона, — а там уж ни о какой безопасности и речи не будет.

— Как мы…

— Исхитримся. Поверь, я умею двигаться неслышно.

Честно говоря, Джулианна тоже обладала этим искусством, хотя до сих пор применяла его разве что на городских улицах да во дворце. Здесь же она целиком полагалась на Элизанду. По крайней мере за это она была ей благодарна — и ещё за то, что не придётся уходить в одиночку.

Внезапно паланкин перестал раскачиваться, и носильщики опустили его наземь. Элизанда наклонилась вперёд и выглянула в окошко, а потом покачала головой.

— Это не остановка на ночлег. Может быть, привал, но почему-то все стоят на месте.

Джулианна оттеснила её и выглянула наружу сама. Перед ней был не то широкий путь, не то узкая долина, по обе стороны от которой высились горы. Торговцы на запряжённых быками фургонах отстали и, когда пыль улеглась, Джулианна увидела стоящих впереди людей Блеза и выстроившуюся за ними чёрно-белую колонну конных братьев и рыцарей. Во главе колонны было какое-то беспорядочное движение, но Джулианна не могла разглядеть его причину. Нет, не засада, решила она, но так и не смогла представить, что могло остановить отряд. И не джинн, нет, скорее уж другой отряд, который мог перегородить сужавшуюся дальше дорогу.

К паланкину поскакал всадник, не одетый ни в чёрное, ни в белое. Блез направлялся к Джулианне с докладом.

— Мадемуазель! — позвал он голосом, охрипшим скорее от волнения, нежели от пыли, как показалось Джулианне.

— Да, сержант? Что там творится?

— Гонец, мадемуазель. Элессин из отряда барона Имбера…

От удивления у Джулианны перехватило дыхание, и она не сразу пришла в себя, успев только обрадоваться тому, что Элизанда очень вовремя сжала её руку.

— Какой отряд? — «Какой барон?» — хотелось спросить ей, но она, конечно, не осмелилась.

— Отряд всего в нескольких милях отсюда, мадемуазель. Он едет в Рок-де-Рансон за вами. Этот человек поехал вперёд, чтобы предупредить в замке о его прибытии. Магистр Шеррол отослал его обратно, велев передать, что мы уже в пути. Мы встретимся в деревне, где собирались остановиться на ночлег.

Это было разумно; если конный отряд мог достигнуть Рока до темноты, неторопливый кортеж Джулианны не был способен на это. Да и не было никакого смысла возвращаться — разве что затем, чтобы приветствовать будущего мужа — или его дядю, другого барона Имбера, настоявшего на соблюдении всех церемоний, — в более пристойной обстановке, чем военный лагерь…

Только благодаря суровой отцовской выучке Джулианна смогла обдумать всё это, несмотря на сумятицу в голове. При всех её страхах и боязни худшего такой исход просто не приходил ей в голову. Она не забыла, что и отец, и прецептор отослали в Элесси сообщения о вынужденной задержке, но убедила себя в том, что отправление отряда наверняка задержится, что за ней не будут особо спешить, зная, что в Рок-де-Рансоне она в безопасности.

Но она ошибалась, трижды ошибалась — а может, просто слишком глупо надеялась там, где не могло быть никакой надежды, обманывала себя, словно ребёнок, заставляя поверить в то, что худшее никогда не случится…

Но оно случилось. Кто-то из баронов Имберов будет ожидать её дальше по дороге через час пути. Как теперь претворить в жизнь тайный план девушек, как теперь надеяться убежать?

— Это ничего не меняет, — пробормотала Элизанда, но её голос принёс ничуть не больше пользы, чем ладонь, которая похлопывала Джулианну по руке, безуспешно пытаясь заставить девушку сбросить чудовищное напряжение, от которого дрожало все тело. — Просто теперь вокруг будет больше солдат. Они будут слоняться, ругаться, ссориться и шарахаться от каждой тени…

Джулианна кивнула, благодаря подругу за утешение, но не поверила ни единому её слову. Надвигалась катастрофа, крушение всех её клятв джинну. Это означало, что её отец окажется в смертельной опасности — хотя она и не знала в какой — и что её жизнь отныне будет принадлежать не ей, а другим людям, которые станут распоряжаться ею. «Выходи замуж там, где должно тебе», — с горечью вспомнила она и рассмеялась бы, не чувствуй она такой пустоты в душе. Да, там была только пустота, ничто более не билось и не звенело, отдаваясь во всём теле.

* * *

Что ж, пусть будет так. Бывает жизнь и похуже (и покороче: медленно гаснущее пламя, медленно затихающие крики в ночи, навеки оставшиеся у неё в памяти). Её хорошо обучили тому, что жизнь может не приносить радости; даже без простого удовлетворения она тоже умела обойтись. Джулианна могла быть к себе настолько безжалостной, насколько это необходимо.

Усилием воли Джулианна заставила себя перестать дрожать. Приняв спокойный вид, она выпрямилась на подушках, покачиваясь вместе с паланкином, который был поднят носильщиками и вновь поплыл вперёд.