Башня из красной глины

Иногда я думаю, согласился бы я на все это, если бы Даша не бросила меня и я не скатился на самое дно? Не знаю. Может, и нет. Побоялся бы, наверное. Но теперь мне до лампочки все, кроме моей работы. Жеребин прав: лучше меня не найти! Я его не подведу. Хорошо, что параллельно мы можем помогать детям, страдающим генными заболеваниями. Правда, пока что пациентов у нас нет, но думаю, пройдет немного времени, прежде чем найдутся желающие.

19 мая 1993 года

Начали работать с клетками мышей. Самсонов предлагает попробовать также с кроликами, а Кожин грезит о птицах. Он отличный специалист, хотя и имел в прошлом проблемы с законом. Я ни разу не пожалел, что взял его в команду.

Моя жизнь наполнена смыслом, я по-настоящему счастлив. Завтра улетаю в Хельсинки читать лекцию о последних тенденциях генной терапии. Самсонов полетит со мной. Он готовит статью на эту тему, ему будет полезно пообщаться с коллегами. Заодно мы планируем посетить выставку медицинского оборудования в экспоцентре. Жеребин разрешил приобрести то, что мы сочтем необходимым. Лимит весьма щедрый. Даже удивительно, что в такое время контора находит средства для финансирования нашей программы. Не удивлюсь, если у нее есть частные спонсоры. Иногда мне кажется, что мы работаем не на государство, а на какую-то фармацевтическую корпорацию. Впрочем, это только ничем не обоснованные подозрения. Да и какая, в сущности, разница? Главное, что мы имеем возможность заниматься любимым делом и проводить уникальные исследования. В нашей стране они сейчас точно больше нигде не были бы возможны.

12 октября 1993 года

У нас появились первые пациенты — позже, чем я думал. К сожалению, лекарства для генной терапии получаются у нас куда лучше, чем основные занятия. Сейчас мы заключили договор с двумя клиниками, они направляют к нам часть своих пациентов, в основном детей в возрасте до пятнадцати лет. Приходится исправлять ошибки ДНК введением различных препаратов, которые готовит Базаров. Он настоящий гений, результаты просто ошеломляющие. Его уже пригласили на несколько симпозиумов, в том числе в Берлин и Вену.

Тяжело видеть больных детей, особенно когда понимаешь, что их генетические недостатки можно было исправить еще на эмбриональном уровне. Надеюсь, в скором времени нам удастся поработать с женскими консультациями и договориться, чтобы они направляли к нам беременных, чьи плоды имеют излечимые дефекты.

Я планирую сосредоточить основную часть работы на препаратах, воздействующих на лишнюю хромосому. Если нам удастся победить синдром Дауна, это будет настоящим прорывом в медицине и генетике — не меньшим, чем клонирование человека. К нам уже обращались несколько семей, надеявшихся, что наша лаборатория сумеет помочь их детям, но пока что нам нечего им предложить. Синдром Дауна остается крепким орешком.

Тем не менее Базаров с энтузиазмом согласился взяться за разработку этого направления. Золина и Викулова подключатся к нему — это будет тема их исследовательской группы, наряду с прочими.

На прошлой неделе удалось клонировать кролика, но дальше этого дело не идет. Жеребин мягко выражал свое недоумение. Должно быть, на него давит начальство. Очень жаль, что ведомство интересует только военная программа и оно равнодушно смотрит на прочие наши достижения, не придавая им особого значения.

7 апреля 1994 года

Результатов пока нет. Эксперименты на мышах закончились удачно, мы клонировали кролика и голубя, но что касается человека, то тут дело пока не двигается. Есть целый ряд проблем, которые мы до сих пор решить не в силах. Жеребин намекнул, что нужно собраться и ускориться. Он обещал нам новое оборудование — японское, и самое современное. Хорошо, что нас не ограничивают в средствах. Думаю, месяца через три мы вплотную приблизимся к решению проблемы.

Вечером улетаю в Вильнюс читать лекцию.

Мы договорились с одной клиникой, занимающейся генной коррекцией на эмбриональной стадии. Теперь мы будем исправлять ошибки матушки-природы еще до того, как ребенок родится.

Сегодня привели нового мальчика, Андрея Рыбкина. Он проснулся три дня назад и обнаружил, что за ночь все его волосы выпали. До этого никаких признаков болезни не было. Случившееся стало настоящим сюрпризом и для него, и для его родителей. Странно видеть ребенка без волос, бровей и ресниц. Такое я видел лишь однажды, много лет назад, когда племянник моей двоюродной сестры искупался в реке, куда перед этим слили отходы. Но здесь дело в генах. Кожин провел исследование, и я думаю, что мы сумеем помочь Андрею. Впрочем, ему мы этого не сказали — никогда не следует вселять в людей надежду.

23 октября 1996 года