Башни земли Ад

Браччо схватился было за меч, но тут в зал вошел мужчина с суровым лицом северянина. Андреа вспомнил, что несколько дней назад видел его около Сфорца там, в Италии.

— Мои приветствия, монсеньор Андреа.

Де Монтоне склонил голову в ответ:

— Что за шута вы прихватили с собой?

— Не, ну шо такое? — не давая Камдилу вставить слова, возмутился Лис. — Делаешь человеку одолжение, буквально скрашиваешь его последние минуты — и никакой благодарности.

— Мсье Рейнар. — Спутник поглядел с укоризной на разошедшегося балагура.

— Не, ну шо, я не прав? Кто так ведет переговоры? Где дипломатический протокол? До сих пор еще не налито! То ли дело мы. Всю ночь готовились, сколько народу положили! И это только для того, шоб сказать прямо в глаза, прямо ртом: «Мужик, ты жить хочешь?»

В Лисовском вопросе уже не слышалось и тени шутовства.

— Вы пришли, чтобы угрожать мне? — На губах кондотьера появилась недобрая ухмылка.

— Ничуть. Я пришел сделать предложение, которое вам предпочтительнее будет принять.

— Для кого предпочтительнее?

— В первую очередь для вас.

Браччо не спускал с парламентера настороженного взгляда.

— И все же вы пытаетесь меня запугать. — Он хлопнул ладонью по столу. — Так вот вам, сеньоры. Я и без ваших тупых шуточек и дурацких предложений знаю все о своем положении. И, возможно, к вечеру все те, кто считает себя моими женами, уже станут вдовами. Но вы-то этого не увидите. Я выставлю на пиках ваши головы, как только Муцио и все эти чужестранцы пойдут на штурм. И чтоб вам не было скучно, рядом будут скалиться головы кардинала и вашего адмирала. Так-то вот.

— Это не так. — Камдил не спеша сложил руки на груди.

— Точно-точно, — поддержал мсье Рейнар. — Как говаривал старик Данте: «Земную жизнь пройдя до середины, я очутился в сумрачном лесу».

— При чем тут Данте?

— Мой друг хотел сказать, что вы заблуждаетесь, и это заблуждение открывает для вас мрачные врата адской бездны.

— Вот как? Заблуждаюсь?! Кто же помешает мне казнить вас?

Камдил сплел пальцы в замок. В полумраке таверны появились две светящиеся руки, одна из них с силой ухватила Андреа за волосы, оттягивая его затылок вниз, другая прижала к горлу кондотьера отточенное лезвие кинжала.

— Мне убить его? — послышался из темноты голос.

— Пока нет, но будь рядом.

— Слушаюсь и повинуюсь, добрый господин.

Руки исчезли. Браччо быстро обернулся, ища глазами притаившегося врага, но тщетно: рядом с ним никого не было.

— Монсеньор, — призвал Вальдар, — надеюсь, я вполне ответил на ваш риторический вопрос, и вы наконец выслушаете мое предложение.

— Черт бы вас побрал, — недовольно буркнул Андреа, усаживаясь на стул во главе стола. — Я вас слушаю.

— Даже Господь всемогущий не способен сделать бывшее не бывшим. Однако же, монсеньор де Монтоне, в наших силах сделать так, чтобы все решили, что то, что есть — это именно то, что должно было быть.

— Это что-то слишком мудрено. Я сохраню свою жизнь?

— Да.

— Мои люди останутся живы?

— Все мы смертны, — вздохнул Камдил. — И потому в свой час каждый отправится к праотцам. Но если вы согласитесь на мое предложение, у вас и у ваших людей есть значительный шанс выжить, прославиться и, более того, получить законную часть общей добычи.

— Что я должен делать? — заинтересованно спросил кондотьер.

— Прежде всего вспомните, что вы сознательно пошли на союз с покойным Гедике Михельсом, чтобы связать ему руки и не дать скрыться в море с добычей.

— Именно так все и обстояло, — оскалился Браччо. — Какие могут быть сомнения?

— Затем, чтобы спасти его высокопреосвященство и достопочтенного магистра Вигбольда, вы скрытно похитили их и привезли в город.

— Вы читаете мои сокровенные мысли как по-писаному, монсеньор. Этот Михельс был сумасшедший дьявол. Я места себе не находил, покуда святой отец и адмирал не оказались у меня в руках. Простите, оговорился — в безопасном месте.

— А значит, — Камдил сделал паузу, — наступает пора завершить ваш хитроумный план.

— Я готов! — расплылся в улыбке де Монтоне. — Вот только запамятовал, каким образом?

* * *

Тамерлан глядел, не отводя глаз от арены древнего цирка. Уже который час расторопные палачи уставали, их сменяли другие, тех, в свою очередь, третьи. Поток несчастных, обреченных на смерть, никак не иссякал. Привычные к расправам воины Повелителя Счастливых Созвездий оттаскивали в сторону корзины с отсеченными головами и вываливали их в кучу, спеша вернуться за новым «урожаем».

Факельщики-ромеи, чуть живые от ужаса, стояли на всех пролетах лестниц, жались у ворот, не имея ни малейшей возможности помочь соотечественникам и моля небеса спасти их самих от расправы.

Великий амир глядел безучастно, но душа его ликовала при взгляде на поднимающийся все выше минарет из искаженных предсмертной мукой лиц. Как всегда, в такие моменты запечатленный в глазах мертвецов страх пьянил его, будоражил кровь, заставляя течь быстрее и согревать холодеющее тело.