Башни земли Ад

Разрешение на проход не испрашивалось. Никому из князей и герцогов, по чьим землям лежал путь армии Яна Жижки, не приходила в голову светлая идея попытаться остановить войско или сразиться с ним. Слава о железной дисциплине этой армии летела далеко впереди авангардных разъездов. Некоторые владетели, по достоинству оценив твердый шаг новых легионеров, спешили примкнуть к армии со своими отрядами.

Кое-кто из графов и баронов, принявших крест, пытались было чваниться своей знатностью и богатством, но очень быстро заметили, что вчерашние разбойники с большой дороги разглядывают горделивых рыцарей, гарцующих вдоль колонны, с полным равнодушием, а иногда и с презрением.

В кои-то веки европейское отребье, приговоренное в родных краях к смерти или галерам, почувствовало себя частью грозной силы, заставляющей королей и принцев считаться с ними. Как ни пытались найти примеры в прошлом наиболее сведущие рыцари, в памяти их не сыскалось ничего подобного такому крестовому походу. Очень скоро, смирившись с фатальным непониманием их вельможного статуса, рыцари под командованием Мишеля Дюнуара стали принимать участие в ежеутренних маневрах, привыкая (о ужас!) действовать сообща.

Наконец присланный из передового дозора нарочный доложил, что вдали уже виднеются башни пограничного замка, принадлежащего королю Сербии. Ян Жижка остановил войско. Мишель Дюнуар во главе нескольких собратьев из благородного общества святого Марка отправился по узкому мосту через реку в обветшалый замок. Там по условию договора его должен был ожидать Стефан Лазоревич, совсем недавно один из военачальников Баязида, а нынче — его смертельный враг и надежда всей Сербии.

Замок был пуст. И пуст не первый день. За приоткрытыми, обвисшими на одной петле воротами по двору гуляли козы, на боевой галерее, свешивая ветки за стену, цвел куст шиповника.

— Похоже, нас тут не ждут, — осматривая руину, констатировал Мишель. Он активировал связь:

— Хасан, Вагант вызывает Дервиша.

— Слушаю тебя, Вагант.

— Скажи, у Тамерлана не было известий о том, что сербского королевича захватили в плен или убили?

— Когда я отплывал на остров Ахилла — не было. А что, захватили? Или…

— Не знаю. На месте его нет. Я послал гонца еще из Гельвеции. Но здесь, похоже, королевичем и не пахнет. А пахнет совсем даже не королевичем. Не хватало еще переться через пол-Европы, чтоб полюбоваться козами на замковом дворе.

— Вагант, ты сам учил: спеши без торопливости. Может, гонец не доехал, может, у Стефана не сложилось. Война — дело непредсказуемое.

Если бы его разбили, в окрестностях, вероятно, знали бы.

— Тем более.

Прерывая молчаливый разговор оперативников, к воротам подошел мальчишка-козопас. Почтительно оглядев незнакомцев, он поклонился, вытащил из-за пояса свирель, позвал коз и пошел с ними вниз с холма, насвистывая на дудочке что-то веселое.

— Надо бы возвращаться, — обратился к предводителям один из лейтенантов братства святого Марка.

— Тише. — Дюнуар насторожился. — Там вдали какой-то звук, кажется, ему ответили.

— Небось еще какой-то пастушок.

— Вряд ли. — Барон замолчал, вслушиваясь в шелест листвы и пение далеких птиц.

— Наш-то парнишка смолк. Подождем еще немного.

Не прошло и пятнадцати минут, как вдали послышался лошадиный топот, и очень скоро перед замком показался небольшой отряд, возглавляемый смуглым коренастым бородачом в запыленном плаще.

— Вы Мишель Дюнуар? — оглядывая заметную фигуру барона, спросил он.

— Истинно так, — склонил голову рыцарь.

— Я королевич Стефан, прошу извинить, что не встретил в замке, как уговаривались. Сами понимаете, не до приемов. Старый замок — слишком легкая добыча, если бы османы вдруг прознали, что я намерен в нем остановиться.

— Я так и подумал. Осмотрительность делает вам честь.

— Рад, что мы понимаем друг друга.

— Надеюсь, и в остальном поладим. Если бы ваше высочество спешились, я бы хотел немного прогуляться, а заодно и кое-что предложить.

Стефан Лазоревич бросил поводья одному из своих юнаков и ловко спрыгнул наземь.

— Слушаю вас, почтеннейший барон.

— Я говорил вашему посланцу, что у меня есть план действий.

— Да, он передал мне. Но, признаться, эти слова повергли меня в недоумение. Находясь за тысячу миль, вы полагаете, что можете командовать войском лучше, чем я, сражающийся на родине, знающий здесь каждый замок, каждый лес, каждое ущелье?