Башни Заката

Один из наемников спешивается и легко подсаживает невысокую, но плотную девицу на круп.

– Одной рукой обхвати меня за талию, а другой держись за седло, – не оборачиваясь говорит рыжеволосая. – Будет трясти, но перетерпишь: нам недалеко.

– Милостивая госпожа... – бормочет служанка.

– Давай, давай! – всадница слегка стегает лошадь поводьями. Наемники следуют за ней. Трактирщик с порога провожает ее сердитым взглядом. Оба его вышибалы тоже смотрят вслед отъезжающим. Те направляются в сторону герцогского замка.

– Как тебя зовут? – спрашивает всадница.

– Алдония, милостивая госпожа.

– Пойдешь ко мне в услужение, по крайней мере до тех пор, пока я остаюсь в Вергрене?

– Да, милостивая госпожа.

– Вот и хорошо.

Рыжеволосая умолкает, и пока кони поднимаются по склону к воротам, не произносит больше ни слова.

XLV

– Добавить мне нечего, – говорит военачальник.

– И того достаточно. Ясно, что ему помогли Черные, – откликается Высший Маг. – Кто бы еще мог?

– Я не знаю, а вот Гайретис уверяет, будто его касался только Белый сигнал.

– Белый? Он уверен?

– Разве благородный Гайретис может быть не уверен в своих словах?

Дженред постукивает пальцами по столешнице из белого дуба:

– Белый... Да, конечно. Белый. Вот что: высылай отряды, чтобы перекрыть все подступы к Монтгрену.

– К Монтгрену?

– Неужто ты не понял? Белая магия, Белая, но не наша! Кто еще остается? Тиран не могла бы дотянуться сюда из Сарроннина. Проклятие! Должно быть, она сильна...

Его собеседник качает головой:

– Нет, тут все же нечто иное. Гайретис сказал, что у того Белого или Белой не хватило сил сломить барьер.

Он переминается с ноги на ногу на полу из несокрушимого белого гранита. Мрамор слишком мягок для творений хаоса.

– Значит, я был прав с самого начала. Ему помог кто-то из Черных, но у него хватило ума это скрыть. Будь они все прокляты! Как насчет целителей?

– Неизвестно.

– Почему?

– Там была только одна, и она мертва.

– Мертва?

Военачальник пожимает плечами:

– Так сказано в донесении. Дорожный маг сжег ее тело, согласно твоим инструкциям.

– Идиоты! – Высший Маг качает головой. – Они сожгли не ее тело! Она отвела им глаза. Одним демонам ведомо, где она сейчас. На сей раз они окажутся в выигрыше, если только твои отряды не перехватят Креслина живым. Ты понял меня?

Хартор кивает:

– Понял, хотя не уверен, что это возможно. Если ему достанет ума держаться подальше от больших дорог...

– Делай, что можешь! – Высший Маг смотрит в сторону и барабанит пальцами по отделанному золотом белоснежному дубу. – Мертва. Как же, мертва...

XLVI

Сидя под желтеющей кроной низкорослого дуба, Креслин неторопливо поедает сорванные с ближайшего куста ягоды.

Вверху над головой кружит еще одна птица, а там, внизу, рыщут облаченные в белое дорожные стражи. Создается впечатление, будто они знают, что беглец где-то поблизости. Но откуда?

Креслин старается не обращать внимания на боль в ребрах (последствие встречи с кертанским кавалерийским офицером, не терпящим нищих попрошаек). Он помнит и презрительный смех этого человека, и его слова: «Дороги предназначены для порядочных людей, а место попрошаек – в придорожных канавах!»

Сквозь желтые листья Креслин следит за медленной, нескончаемой спиралью кружащегося стервятника. За пределами видения остались пологие холмы, отделяющие эти стелющиеся луга от Фэрхэвена. Удастся ли ему найти дорогу в Монтгрен? Вероятно. А будет ли она охраняться? Более чем вероятно.

«...Креслин...»

Прозвучавший зов настолько слаб, что юноша едва его слышит.

Он озирается по сторонам, стараясь обнаружить говорившего, но поблизости пусто. И тихо – слышен лишь шелест теплого осеннего ветра в пожелтевшей кроне.

Но внезапно тишину оглашает хриплый голос рога. Некоторые из находящихся внизу стражников указывают вверх по склону – туда, где прячется беглец.

«...Креслин!..»

Зов повторяется. Юноша не только не видит, но и не ощущает говорящего, а голос настолько тих, что невозможно с уверенностью судить, мужчине он принадлежит или женщине. Хотя неуловимые оттенки интонации все-таки заставляют Креслина считать голос женским.

Рога всадников вступают в перекличку. Стервятник делает крутой вираж в его сторону.

Креслин вскидывает глаза и успевает заметить исчезающую, тающую на фоне ясного неба ширококрылую белую птицу. Мегера?

– Тьма... – бормочет юноша. – И что же теперь?

Вверх по склону ползет волна невидимого белого тумана.

Дюжина всадников поворачивает коней к его дубу. Он обнаружен. Наверное, среди них маг...

Креслин пожимает плечами. Он устал, ноги болят, в желудке одни ягоды и коренья... Из оружия у него лишь посох да нож, который удалось стянуть в городишке к востоку от Джеллико.

Предчувствуя, что это усилие обойдется ему очень дорого, он тянется к ветрам. Ледяным ветрам, веющим над Крышей Мира. От напряжения на лбу выступает пот.

Откуда-то издалека, может быть, с расстояния в сотни кай, слышится завывание ветра. И совсем близко звучит приказ:

– Найти его! Скорее! Он пытается колдовать!

Но на этот резкий голос Креслин уже не обращает внимания.

Белый туман ползет вверх.

«...здесь никого, а там...»