Башни Заката

– Прости. Как решим – взойдем на сарроннинский корабль или примем послов здесь? – он поворачивается к жене, как будто может ее видеть.

– Я подумала: пусть они сначала предстанут перед нами в цитадели, а потом мы сможем и посетить их корабль.

– Тебе ясно? Передашь наше приглашение? – говорит Креслин Торкейлу.

– Да, милостивый господин. Когда прикажешь?

– Почему бы и не сейчас?

Откланявшись, Торкейл удаляется.

– А там, на корабле... ты как, справишься? Я имею в виду... – нерешительно бормочет Мегера.

– Не бойся, все будет хорошо. Ближнее пространство я ощущаю, да и ты можешь находиться рядом. Льнуть ко мне, как подобает покорной восточной жене.

– Рядом буду, а чтоб льнула... не дождешься!

Креслин смеется.

– Ты... ты нарочно это сказал... чтобы... чтобы... ты по-прежнему невозможен.

– Так ведь это слепотой не излечивается, – слышится голос поднимающейся по ступеням крыльца Лидии. – Я тут подслушала конец вашего разговора и хочу спросить: где будете принимать послов?

– Думаю, принимать будем все вшестером, в нашей совещательной комнате, – говорит Креслин.

– А она... подходит?

– Честно говоря, не знаю, и уж не меня об этом спрашивать.

– Да ладно изображать слепенького бедняжку, – откликается Лидия с едва заметной улыбкой.

– Я не в том смысле. Но мне и вправду не приходило в голову к ней особо присматриваться, а теперь, ослепнув, я попросту не помню, как она выглядит.

– О-о-о-о!

– Удивляться нечему, – в голосе Креслина слышится легкая усмешка, – то, что воспринимается как само собой разумеющееся, не очень-то привлекает внимание.

– Я велю дежурным стражам принести туда несколько стульев и закуски, – говорит Мегера.

– Мы лишь недавно покончили с торговой войной, поэтому, уверен, они не поставят нам в вину то, что стол у нас не столь богат, как у твоей сестры. Хотя, по правде сказать, мне не больно-то хотелось бы снова угоститься вашим сарроннинским жарким...

– Суженый... – Мегера не договаривает и только вздыхает. – Ладно, через минуточку я вернусь.

Креслин прислушивается к ее удаляющимся шагам.

– И почему, хотелось бы знать, вы всегда друг друга подначиваете? – говорит Лидия.

– Да потому, – отвечает Креслин, – что ни я, ни она не хотим признаваться в том, насколько друг от друга зависим.

Наступает молчание. Спустя секунду целительница виновато бормочет:

– Прости. Я кивнула, а у тебя был такой внимательный вид, что я совсем позабыла о твоей слепоте.

– Спасибо. К этому нужно привыкнуть, но я сомневаюсь, что мне удастся. У меня часто бывает такой вид, потому что раньше я мог видеть в полной темноте и порой непроизвольно пытаюсь... – он облизывает губы, когда перед его мысленным взором мелькает образ Мегеры. – Только потери заставляют по-настоящему понять, что ты имел.

– Ты и сейчас имеешь куда больше, чем подавляющее большинство людей, – указывает Лидия без особого сочувствия в голосе.

– Думаю, нам пора наверх, – пробежав пальцами по каменной стене, Креслин начинает подниматься по ступеням и на середине лестничного пролета слышит голос Мегеры.

– ...Нет, не те... несите другие стулья, получше. В конце концов, они же послы.

Усмехнувшись, Креслин направляется к комнате для совещаний.

Сарроннинцы не заставляют себя ждать.

– Позвольте представить почетного советника тирана и посла Сарроннина на Отшельничьем острове Фревию Арминц, а также второго посла Лексу Валхелба, – звонко провозглашает паж.

Шестеро представителей Отшельничьего встают; Креслин лишь на долю секунды позже остальных.

– Мы рады приветствовать вас, – звучат в наступившей тишине его слова, – и хотя, как сами можете видеть, – он обводит жестом комнату, – оказать вам достойный прием, сопоставимый с великолепием Сарроннина, Отшельничий пока не может, позвольте заверить достойнейшее посольство в нашем неизменном стремлении к миру и дружбе. И поскольку, – тут Креслин изображает ухмылку, – на этом мой скудный запас торжественных слов иссякает – во имя Тьмы, сядем.

С этими словами он следует собственному предложению.

– Милостивый господин, милостивая госпожа, мы должны вручить вам некоторые бумаги.

– Их примет суб-тиран, – отвечает Креслин, – ибо она более сведуща в подобных вопросах.

– Но прежде всего, – вступает в разговор Мегера, – позвольте предложить небольшое угощение.

Фраза еще не отзвучала, а на пороге появляются два стража с подносами. На одном из них графин и кубки, а на другом, побольше, – сыр и фрукты.

Расставленные перед гостями стеклянные кубки наполняют жидкостью, имеющей, как знает немало потрудившийся над изготовлением этого бренди Креслин, цвет прозрачного зеленого стекла и вкус пламени.

– Предлагаю тост за наших гостей! – высоко подняв кубок, Креслин направляет чувства к Мегере, дожидаясь, когда она последует его примеру.

– За наших гостей! – вторит ему жена. Все пьют.

– Это... весьма своеобразно... – выдыхает Фревия после первого глотка.

– Возможно, наше питье лучше пошло бы под ваше несравненное жаркое, – говорит Креслин. – Жаль, что у нас нет блюд сарроннинской кухни, однако мы будем более чем счастливы послать немного нашего зеленого бренди в подарок Риессе.