Башни немецкого замка

Он поднялся, натянул сапоги, на ощупь пробрался к двери. Злобин не мог объяснить себе, почему решил выйти.

В холле царствовала та же тьма. Луна сегодня не работала. На душе у майора было тревожно, но его одолевало не предчувствие нового штурма, а что-то другое.

Злобин прислонился к двери, ждал, пока привыкнут глаза. Из мрака постепенно проявлялись очертания камина, лестницы. Справа темнела дыра подвального проема.

На цыпочках, чтобы не нарушать хрупкую тишину, он подошел к пандусу, прислушался. Где-то внизу раздавались голоса. Люди говорили по-русски. Лейтенант Маркин поступил мудро. Он выставил в подвале двух часовых, чтобы они развлекали друг друга и не умерли от страха.

Подошвы сапог поскрипывали на каменном полу. Майор подошел к входной двери. За ней тоже разговаривали солдаты.

Вадим пересек холл, приблизился к западной двери под витражным стеклом. Прошлой ночью она была разнесена в клочья, вылетели стекла. Днем красноармейцы забили дыры досками, худо-бедно отремонтировали ее. Теперь дверь выглядела безобразно, но закрывалась.

На заднем дворе несли службу двое часовых. Один прохаживался вдоль калитки, другой мялся у крыльца. Еще двое находились где-то на периметре, лежали на ключевых позициях, вели наблюдение.

Маркин грамотно расставил часовых. Основные подходы к замку находились под контролем. Проще снять одного, чем двух. Второй успеет подать тревогу. Однако людей не хватало. Бельэтаж северного крыла остался без охраны.

Впрочем, последняя мысль показалась майору смешной. От кого охранять бельэтаж? Неужто от призраков?

Что-то ущипнуло его, возникло тянущее чувство под лопаткой. Злобина словно кто-то за рукав потянул. Он сделал неуверенный шаг, двинулся к лестнице, стал подниматься по ней.

В холле за спиной было пусто. Ночь в разгаре. Часовые несли службу, остальные спали. На входе в коридор Вадим вспомнил, что оставил в спальне фонарь, и чертыхнулся. Зачем он вообще сюда поднялся? С ним происходило что-то необъяснимое. Запахло мистикой, в которую не стоило верить ни при каких обстоятельствах. Для анализа собственных ощущений был не самый лучший момент.

Майор двинулся вперед, на всякий случай вытянул руку. Его плечо скользило по стене. Пятнадцать шагов, поворот налево, снова прямо. Окна в северном коридоре испускали бледное мерцание. Коридор был пуст. Слева выделялись арочные проемы, проходы в анфиладу. Здесь Вадим мог ориентироваться без фонаря, каждый предмет мебели знал наизусть.

В анфиладе было светлее благодаря окнам. Чернели подсвечники на стенах, прямоугольники картин. Он шел по рваному ковровому покрытию, скрадывающему звуки его шагов.

Беспокойство в душе майора усиливалось с каждым шагом. Запах пороховой гари не выветривался, щекотал ноздри.

Анфилада оборвалась. Вместо очередной арки перед Вадимом возникла дверь в кабинет, где нашла свою смерть чета Кунце.

Он вошел туда с особой осторожностью, достал пистолет, хотя и знал, что здесь никого не могло быть. Так оно и оказалось. Во мгле обрисовались шкафы, массивный канцелярский стол. Кабинет уже не раз был обыскан вдоль и поперек. Сам майор Злобин приложил к этому руку.

Он никак не мог понять, о чем ворчала его интуиция, покинул кабинет, вышел в гостиную. Скрипнула дверь, вставая в створ. Майор двинулся в обратном направлении, не пряча пистолет в кобуру. Он проходил мимо подиума в буфетной, когда в коридоре скрипнула половица. Спина у Злобина похолодела. Звук был явственный, на слуховую галлюцинацию его не спишешь.

Вадим встал как вкопанный, поднял руку с пистолетом. Холод поднялся от живота к горлу. Текли секунды, стучали молоточки по черепу.

В коридоре за проемом кто-то стоял, прятался там. Этот человек поднялся на этаж, но не знал, что здесь еще кто-то есть, пока майор не вышел из кабинета.

– Кто здесь?

Темнота безмолвствовала, но в ней присутствовал чужак. Злобин его кожей чувствовал. Этот тип напрягся, приготовился реагировать. Вооружен ли он? Кто это?

Вадим машинально отступил за стол, присел. Не бог весть какое укрытие, но окопа в полный профиль здесь не было. Снова скрипнула половица, и развеялись последние сомнения. Человек отступил. Смыться решил?

Злобин слушал, превращался в сжатую пружину, потом поднялся и на цыпочках двинулся вперед. Он был готов качать маятник, припал к стене в метре от проема, чувствовал каждой клеткой, что с обратной стороны кто-то стоит.

Майор начал маленькими шажками смещаться к проему, стиснул рукоятку пистолета. Он выдохнул, резко выбросил упругое тело в коридор, вскинул руку.

Там не было никого. Глаза Злобина достаточно привыкли к темноте, чтобы он мог осознать очевидный факт. Но с ума Вадим не сходил и на слух не жаловался.

Где этот призрак? В кошки-мышки решил поиграть? Он явно добрался до следующего проема и нырнул в анфиладу.

Вадим шагнул в коридор, двинулся вперед, до следующего проема. Он влетел в помещение, готовый отразить коварный удар из-за угла, и запоздало почувствовал дуновение воздуха в затылок. Мощный удар обрушился на его голову, и белый свет рассыпался на мелкие кусочки.