Башни немецкого замка

«Все мы стали заложниками замка. Он приковал нас к себе невидимыми цепями, и отсюда никому уже не вырваться», – вдруг подумал Злобин.

В голову ему лезла всякая посторонняя чушь. В зарешеченное окно заглядывала полная луна, по полу струилась серебристая лунная дорожка. Голова была такая же пустая, как прохудившийся бак.

В этой комнате с дефицитом мебели прошлой ночью спали эсэсовцы, теперь большей частью мертвые. В пространстве витал душок какой-то иностранной нечисти, словно фашисты оставили советской контрразведке частичку себя.

Спокойствие не приходило. Сон не шел даже сейчас, в третьем часу ночи. Забыться, отдохнуть, видимо, не судьба.

Вадим поднялся, на цыпочках подошел к окну.

Зашевелился, позвал маму Никита Баев. Этот парень из Брянска до войны служил в милиции, потом, осенью сорок первого, угодил в мясорубку под Можайском. Как ни странно, он выжил, стал начальником караула при военной прокуратуре, окончил ускоренные офицерские курсы, перешел на службу в органы.

Окно было мутное, решетка препятствовала обзору. Черной стеной стояли деревья. Между замком и лесом вилась змейка подъездной дороги.

Вадим проверил фонарь, вышел в холл. В районе пандуса шевельнулось непрозрачное тело.

– Спокойно, боец, свои.

В холле царила какая-то первозданная звенящая тишина. Поблескивали витражные окна, пропуская урезанный лунный свет. Камин еще не прогорел, тлели угли, испуская мерцание. На другой стороне холла выделялись очертания каменной лестницы. Шаги гулко отдавались в тишине.

Майор подошел к лестнице, взялся за округлые перила. Часовой смотрел на него и помалкивал. Злобин поднялся на второй этаж, замер у темного прохода.

С высоты парадный зал казался еще обширнее. С потолка свисала массивная люстра, давно утратившая свое значение, дрожали лунные завихрения в районе западного выхода. Часовой на всякий случай застыл по стойке «смирно», почти сливался с провалом проема. Злобин повернулся, шагнул в коридор, включил фонарь.

Такое врагу не пожелаешь! В горле у майора перехватило, ноги предательски подкосились. Из мрака вырвалось морщинистое старческое лицо. Блестели глаза, окруженные мешками кожи, висели паклей седые волосы. Вадим попятился и чуть не сбросил с плеча ППШ. Так и до инфаркта недалеко! Пот просто хлестал с него.

Он перевел дыхание и разобрался в ситуации. Фонарь осветил фигуру, застывшую в проеме. Настоящая классика готического жанра! Прямая спина, спутанные волосы разбросаны по плечам, длинные одежды прикрывают костлявые щиколотки.

Старая Стефания и сама, конечно же, изрядно испугалась, подняла железную кружку, в которой горела восковая свеча, подалась вперед. Она узнала Злобина и расслабилась, но ее морщинистое лицо привлекательнее от этого не стало.

– Какая неожиданная встреча, Стефания, – пробормотал Вадим, не узнавая своего голоса, с трудом вспоминая немецкие слова. – Могу я узнать, какого черта вы шатаетесь по замку, который контролирует подразделение Красной армии?

– Разве вы объявили комендантский час? – осведомилась женщина. – Мы с мужем несем ответственность за собственность господина Шербана и каждую ночь обходим замок. Это входит в наши обязанности. Мы делаем два обхода за сутки, проверяем окна, двери, следим, чтобы в замок не проникли посторонние. Не вам указывать, что мы должны делать. То же самое я могу спросить у вас. Почему вы здесь?

– Мы тоже проводим обход. Хотелось бы посоветовать вам в следующий раз не возникать столь внезапно. Могли бы покашлять. Не забывайте, что нервы у людей не железные, а оружие всегда под рукой. Вы не могли не заметить, что мы не делаем вам ничего плохого, так что давайте существовать дружно. Договорились? Вы уже обошли дозором свои владения? – осведомился майор и покосился на часового.

Тот не мог не видеть, как старуха в длинных одеждах поднималась в северное крыло. Но что спросишь с простого парня? Вышла ведьма из своих апартаментов, так лучше ее не останавливать, самому же спокойнее будет. А то, глядишь, коса в руках образуется. Препятствовать прислуге лейтенант Маркин не приказывал, но кто же знал, что эти люди и ночами тут ходят?

– Прошу меня пропустить, – сказала женщина. – Я должна проверить западный двор и подбросить дрова в камин. Вы хотите сказать что-то еще?

Эта встреча оставила неприятный осадок в душе Вадима. Женщина скользила по лестнице так, словно с горки съезжала, шуршали одежды, колебался язычок пламени, озаряя костлявое лицо. Она свернула к камину и пропала в слепой зоне.

Вадим опомнился, вошел в коридор. Он стоял в северном проходе, испытывая необычные ощущения. Обрисовались узкие окна, выходящие на склон горы. Чернели дверные проемы, проходы на анфиладу. В этой части замка никого не было, и все же Злобин никак не мог отделаться от ощущения, что здесь кто-то есть. Это чувство было причудливым, непривычным, щекотало нервы. Часовых сюда лейтенант Маркин не ставил. У него не хватало людей, чтобы все охватить.