Башни Анисана

Обитель, которую строил Гиб Аянфаль, располагалась на самой границе Полей и старых районов Рутты. Мысли абы Альтаса принадлежало устройство замка, которое было передано Гиб Аянфалю в виде плотного блока строительной информации. В нём было просчитано всё, вплоть до расположения отдельных крошечных частичек строительной массы и тончайших каналов пыли. Задачей Гиб Аянфаля было передавать эту информацию строителям в виде непрерывного потока, руководя трудом. А уже строители подобно сеятелям вытягивали из открывшегося канала стебли управляемого вещества, сплетая из них просторные своды. В прошлые разы аба Альтас сам созывал команду, а потом вводил в неё Гиб Аянфаля. Также он принимал на себя управление, когда приходилось иметь дело с особенно сложными по структуре участками. В этот же раз Гиб Аянфаль смог самостоятельно проделать весь труд. Перед лицом Голоса он считался учеником мастера-архитектора, что и обосновывало такую помощь, и давало юному асайю право занимать место управляющего. Если раскрытие рабочей точки к сорока оборотам позволяло заниматься простым трудом, то ученичество у состоявшегося патриция открывало путь к верхам архитекторской иерархии и глубоким знаниям строительного искусства.

Старшие архитекторы Онсарры обычно призывают к себе управляющих, ограничиваясь созданием строительной информации и редко вмешиваясь непосредственно в процесс строительства. Как у патрициев у них много других не менее важных дел. Городских архитекторов было немало среди мастеров замков и вообще любого местного самоуправления. Пользуясь покровительством самого правителя Гэрера Гэнци, они оказывали влияние на тот путь развития, которому следовала Пятая твердыня.

Гиб Аянфаль, принадлежавший к обширнейшему кругу городских строителей, безусловно был доволен таким положением дел. Он видел, что аба Альтас относится как раз к таким почитаемым патрициям. Его имя широко звучит в волнах, к нему нередко обращаются даже асайи с соседних Светил. Гиб Аянфалю было в чём подражать ему. Без сомнения, однажды он станет таким же сиятельным патрицием, как и аба, когда постигнет через учение глубину строительного искусства. Самостоятельно возведённая обитель – первый шаг на пути к этому. По совпадению, допущенному волей волн, в нынешней команде все асайи были почти в таком же возрасте, как Гиб Аянфаль. Многие только-только разменяли первую сотню оборотов, и их обуревали сходные чувства и намерения. Некоторые также являлись учениками других архитекторов и были направлены на труды у мастера Хосса их велениями.

Труд протекал как обычно – строители поднялись на самый верх обители, сплетая из гладких стеблей шпили, увенчивающие просторные своды. Через них замок будет получать энергию волн от самой Онсарры. Информация шла сквозь рабочую точку Гиб Аянфаля и устремлялась к остальным. Они трудились, принимая эти указания, а в глубине строительной массы, под действием их внутренних полей копошились миллиарды крошечных частиц серой пыли, соединяясь и распадаясь, образуя форму из безмолвного, но как будто бы живого камня.

Всё шло своим чередом, но его мучило неясное беспокойство, которое нашло выход во внезапном мысленном порыве. Гиб Аянфаль даже выпустил из рук белый стебель податливой материи, когда волны, наполнявшие его сознание, вдруг представили неведомый прежде образ: темнота, словно туннель, уходящая в неизвестность, внутри которой трепыхается слабый, едва заметный свет. В этот миг его глаза как будто перестали воспринимать тёплый свет Онсарры, лившийся с оранжевого неба.

Гиб Аянфаль легко встряхнул головой и образ исчез. К счастью, он не попал в информационные потоки, через которые он управлял строителями, так что его состояние никто не заметил. В сознании осталось только странное слово «малкирим», обозначавшее неизвестно что.

Гиб Аянфаль припомнил утреннее недовольство абы из-за якобы принятой им золотистой амброзии. Но это просто невозможно! Поступить так неосмотрительно ему не дал бы Голос Ганагура. Гиб Аянфаль не мог сопротивляться оберегающему воздействию коллективной воли. То, в чём обвинил его аба Альтас, безусловно, было опасным действием, которое эта воля непременно остановила бы любым способом. Голос ещё ни разу не позволил ему подвергнуться настоящей угрозе. И хотя этот волновой страж порой порядком досаждал Гиб Аянфалю, он, тем не менее, считал, что может ему довериться. Голос должен был его защитить. Обвинения абы совершенно беспочвенны. А сегодняшнее утро – абсурдное наваждение.

Труд строителей на Пятой твердыне длятся до определённого времени. Когда Онсарра, миновав зенит, проходит половину пути к закату, по волнам разносится лёгкий зов, извещающий о конце трудов. Вместе с зовом в волнах последняя частица внутри затвердевшего стебля оказалась на своём месте, и Голос Ганагура тут же тихо прошептал Гиб Аянфалю слова похвалы.