Башни Анисана

– Да, – ответил мастер, – но никто из этого зала не встанет у неё на пути. И вам тоже этого делать не стоит.

– Почему? – тут же спросил Гиб Аянфаль, чувствуя зарождающийся протест.

– Синий консул всегда следует за правителем. И только волновое воздействие Гэрера позволяет остальным асайям находиться рядом. А когда госпожа Гейст одна – ничто не способно заглушить звучание её внутреннего поля. Общие волны мало говорят об этом, но к личной встрече с госпожой Гейст нужно быть готовым. В вас слишком много беспокойства. Вами движут привязанности, и мысли хоть и высокие, но неистовые в своём безрассудстве.

– Но у меня очень важное дело! – воскликнул Гиб Аянфаль, – и я не уйду отсюда, пока не увижу её! Готов, или не готов, но я попробую обратиться к ней, и если никто из вас не хочет мне подсказать, то я пойду на поиски сам.

Лицо мастера не дрогнуло. Некоторая резкость, всколыхнувшая волны, никак его не задела.

– Вы в праве поступать, как находите нужным, – ответил он, – однако же, техники, знающие о многих тонкостях внутренних полей, просто обязаны предупредить вас. Вы действительно уверены в своём решении?

– Да! – ответил Гиб Аянфаль, – Я кое-что видел в волнах. И хочу выяснить у консула некоторые… подробности.

Внутренний голос упрекнул его в том, что нечаянно названная «причина» звучит донельзя глупо. Сам он может и посмеялся бы, услышав подобное со стороны. Но фарахтиды не смеялись, в их взорах, напротив, неожиданно проскользнуло понимание. В какое-то мгновение Гиб Аянфаль к своему удивлению ощутил, что эти вечно замкнутые жители Обители Учеников и их мастер понимают его даже лучше, чем аба Альтас и родичи. Прежде бесстрастные лица вокруг озарило лёгкое удивление, а некоторые выглядели даже восхищёнными его решимостью.

Мастер Кутта тем временем подошёл ближе к технику в жёлтых одеждах, и легонько тронув его руку, склонил голову. Техник, не произнеся ни слова в ответ, подошёл к Гиб Аянфалю.

– Пойдём со мной, – сказал он.

Строитель ещё раз обвёл присутствующих взглядом, натыкаясь лишь на безмолвное ожидание, после чего последовал за своим знакомым в глубину замка. У него сложилось впечатление, что техники общаются между собой даже не мысленно, а при помощи одних только взглядов, тонких эмоций, почти незаметно проскальзывающих на спокойных для чужого взгляда лицах, вкрадчивых жестов и редких касаний рук.

Его мысли занял вопрос о том, почему фарахтиды сочли его «неготовым». И что нужно, чтобы обрести эту «готовность»? Только способность выдержать чужое поле и внутренний покой? Слова мастера о том, что им движут привязанности, он счёл не совсем справедливыми. Гиб Аянфаль не верил, что внутреннее поле Гейст способно испугать его настолько, что он убежит прочь, тем более что некоторый опыт в сопротивлении волнам и Голосу у него есть.

Техник тем временем привёл его в длинную галерею из прозрачного стебля, на которую он обратил внимание, ещё будучи снаружи.

– Это Прозрачная галерея, – пояснил он, останавливаясь, – когда консул Гейст посещает наш замок, то поднимается по ней на самый верх. Там её покои, о которых не принято говорить. Тебе лучше подождать тут.

– А она сегодня придёт? – живо спросил строитель.

– Я не знаю, – покачал головой техник, – если не дождёшься и не потеряешь решимости, то приходи в любой другой день. Мастер тебе разрешил.

– Благодарю, – произнёс Гиб Аянфаль. Отчего-то ему казалось, что это разрешение получено им не без помощи нового знакомого.

Техник склонил голову, прощаясь.

– Удачи, – негромко произнёс он, после чего бесшумно вышел в боковой ход, оставляя Гиб Аянфаля одного посреди пустующей галереи. Строитель медленно побрёл вперёд по длинному прозрачному коридору, в стороны от которого отходили ответвления – спуски в жилые сектора. За стенами видно город. Здесь он совсем не такой как около замка абы – холодный и жёсткий. А ещё здесь очень густые волны, в них даже погружаться не надо – далёкие голоса сами гудят около ушей, перед глазами то и дело стелются пришлые образы, приглашая погрузиться и пойти за ними следом, в голове проносятся тучи сведений, ему совершенно не нужных. Гиб Аянфаль шёл, смотрел на город, пока взгляд его вдруг не задержался на возвышавшейся среди довольно низкого окружения башне.

Красная башня. Не зная почему, Гиб Аянфаль остановился и вгляделся в неё. Эта башня называлась некогда именем патриция, одного из известных ведущих Онсарры, руководившего примыкавшей к ней обителью. Теперь этот патриций почему-то покинул город, а обитель его была поглощена твердыней. Башня же осталась. Внешне она выглядела просто – красные стены, цилиндрическая форма без изысков, на гладких боках чернеют редкие провалы меж сплетающихся стеблей, ведущие во внутреннюю пустоту.