Башни Анисана (СИ)

– Яфи, – воскликнула Гиеджи, – я так рада видеть тебя!

– Но как ты пришла? Ты не…

– Со мной всё в порядке, правда. Ты ведь, помнишь, что она сказала?

– Что «это ненадолго», – негромко повторил Гиб Аянфаль, отпуская её, – что же теперь, Гиеджи?

Сестра горестно покачала головой, глядя ему в глаза:

– К сожалению, ничего, Яфи. Я пришла к тебе, чтобы проститься. Я не знаю, когда мы встретимся вновь! Нас не разлучат, как говорил собор, ты навсегда останешься родичем, которого я люблю! Но тебе придётся уйти…

Гиб Аянфаль неловко оглянулся.

– Я и так почти покинул это место, – чуть слышно шепнул он, – но когда увидел тебя, то не смог пойти дальше.

– Не так тебе надо уходить, – решительно произнесла Гиеджи, беря его за руки, – Забвение не грозит тебе. Случится иное.

Сестра в нерешительности взглянула на мать Шамсэ. Нэна молча кивнула ей. Помедлив, Гиеджи ласково огладила рукой лоб Гиб Аянфаля, как будто невзначай кладя пальцы на энергометку промеж бровей.

– Яфи! Когда ты узнаешь всё, то поймёшь, почему я так сделала, – проговорила она, – но лучше я, чем кто-то другой!

Её лицо на миг исказилось от боли и тоски, но затем стало непроницаемо спокойным. Тонкие пальцы слегка потеплели.

– Прощай, – обречённо прозвучал мягкий голос.

В следующее мгновение бесчувственное тело Гиб Аянфаля упало к её ногам. Гиеджи опустила руку и молча посмотрела на старшего родича.

Первым наступившую тишину нарушил горняк Лойджи. Он тяжело опустил глыбу и, ещё раз окинув Гиеджи и лежащего Гиб Аянфаля немногословным взором, неспешно зашагал обратно в открытые врата полей успокоения. Иглы пылетоков на его голове и теле улеглись, образуя ровный покров и наглядно демонстрируя полное спокойствие. Вслед за ним на поле потянулись и другие искажённые. Многие из них с надеждой оглядывались на мать Шамсэ, прежде чем шагнуть за тёмную завесу. Чёрные стражи не вмешивались ни во что, они только поднимали и заносили за врата тех, кто оказался прежде сражён волновыми ударами.

Глава 27. Последний луч Онсарры

Гиб Аянфаль очнулся. Не открывая глаз, быстро вспомнил последнее, что случилось с ним. Гиеджи… как она могла?! Сестра сделала с ним то же, что и Хиба. Откуда она научилась? Или это нэна Шамсэ действовала её руками? Только вот зачем? Терзаемый этими вопросами, Гиб Аянфаль открыл глаза и приподнял голову, осматриваясь.

Он находится в просторной светлой зале, за синими арками серебрятся глубокие чаши пурных купален, и главное – всё заполняют живые волны. Значит, он не в Низу. Гиб Аянфаль, остерегаясь, что исправление уже свершилось, немедленно проверил воспоминания, которым оно могло угрожать. Но память нетронута, а его самосознание не претерпело никаких изменений – он всё так же испытывал возмущение от несправедливости Голоса и не стыдился того, что едва не убежал с Бозирэ. Если бы его действительно исправили, то он определённо воспринимал бы это событие иначе.

Строитель прислушался к волнам. Они были наполнены звучанием Голоса и информацией, только вот он сам ничего не мог уловить. Мыслетоки как будто обтекали его, не становясь доступными. Сей факт не мог не огорчить – это означало, что прощение собора он так и не получил и остаётся только гадать, почему его подняли из Низа прежде срока.

Гиб Аянфаль сел, и тут же что-то больно кольнуло его в левой стороне груди. Удивлённый этим ощущением, он отогнул ворот рубашки и растерялся ещё больше – на белой коже зияла первая энергометка. Открытая для волн пыль пульсировала в ней, пробуждая во всём его существе неизвестные прежде ощущения, делавшие мировосприятие более тонким. Гиб Аянфаль некоторое время молча рассматривал метку, не веря ни своим глазам, ни пурному телу, когда вдруг ощутил чьё-то присутствие совсем рядом – за его спиной возвышалась молчаливая матриарх Иша. Гиб Аянфаль обернулся к ней и, показывая на грудь, спросил:

– Откуда это у меня?

Иша прикоснулась к метке пальцами, унимая вызываемую ей непривычную боль, и ответила:

– Это должно помочь в дальнейшем. Вы готовы к принятию, потому я и открыла её, не дожидаясь, когда это произойдёт само.

Матриарх потрогала его лоб, проверяя физическое состояние.

– Почему я здесь? Вы будете заниматься моим исправлением? – спросил Гиб Аянфаль, когда она убрала руку.

– Нет, – ответила Иша, – вас ждёт иное. Провидение, прежде беседовавшее с вами, на сей раз известило о грядущем событии всех, кто должен был его услышать изначально. Потому патрициями было принято решение отпустить вас из Низа. Не все, конечно, согласились с этим.

– Кто-то исчезнет? – с волнением спросил Гиб Аянфаль, но Иша не успела ему ответить. В залу вошла младшая белая сестра. Она совершила приветственный поклон, складывая на груди руки, и произнесла:

– Мать Иша! Там глава воинов. Он хочет войти сюда.

Иша смерила её внимательным взором, после чего ответила:

– Что ж, впустите. Гиб Аянфаль, мастер Караган очень уж желает побеседовать с вами.