Барсук

— Думаю, мне просто что-то приснилось. Спи.

— Хорошо, — ответил он и отвернулся.

Анника продолжала сидеть в темноте, стараясь отдышаться. Пот на руках холодил кожу теперь, когда ее больше не закрывало одеяло. Кончик носа замерз, несмотря на закрытое окно. Она на время зажала нос пальцами. Ступни защекотало. Она пошевелила ими и почувствовала, как что-то перекатывается по своду стопы. Она отдернула одеяло, чтобы посмотреть, что это.

Комочки сухой черной земли.

Анника сморщила лоб и потерла ступни друг о друга за пределами кровати. Подошвы — холодные. Что-то не так, но что — непонятно. Некоторое время она размышляла, не ходила ли все-таки во сне. Язык прилипал к нёбу, и она решила что-нибудь попить. Перекинула ноги через край кровати и поставила их на пол. Пол казался неровным, как будто покрыт мелким гравием. Анника включила на мобильном фонарик и посветила на пол, не зная, чего ожидать.

На полу были следы — влажные следы от босых грязных ступней, ведущие из коридора к ее кровати. Тут и там валялись комочки земли, их становилось тем больше, чем больше Анника вглядывалась. У самой кровати следы оказывались друг рядом с другом. Как будто кто-то стоял там и смотрел на нее, пока она спала.

Анника закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Она не хотела будить Мартина — он решит, что она снова ходила во сне. Или что она сходит с ума. Но она знала, что видела. Кто-то вошел в спальню и встал около ее кровати. Но куда потом этот человек делся?

К горлу медленно подступала тошнота. Не было никаких следов, ведущих из комнаты, только в комнату. Тот, кто здесь был, должно быть, все еще здесь. Она закрыла глаза, подышала пару секунд, а потом заглянула под кровать. Рука с мобильным дрожала, когда она светила фонариком. Там никого. Только пыль и один из носков Мартина. Красно-синий с полосками, который он искал. Анника почувствовала, как стало легче дышать. По крайней мере, под ее кроватью не прятался сумасшедший преступник.

Она собиралась с мыслями, поправляя волосы пальцами, закручивая и укладывая их на одно плечо, пока пыталась думать. Даже если она убедилась, что в спальне никого нет, нужно узнать, как здесь оказались следы. Она встала с кровати и пошла по следам в коридор. Чем дальше от кровати она уходила, тем больше земли лежало вокруг следов. Она разглядела отпечатки пальцев ног во влажных пятнах на полу. Голова была тяжелой от сна, невесомой от беспокойства. В резком диодном свете все выглядело незнакомым. Цветочная решетка около лестницы отбрасывала длинные полосы теней под светом фонарика. На книжной полке сверкали позолоченными названиями корешки книг.

Следы вели вверх по подвальной лестнице.

От увиденного сердце забилось чаще. В голове жесткими толчками стучала боль. «Тот, кто оставил следы, поднялся из подвального этажа». Из комнаты отдыха или еще хуже — из подвала.

От эха скрежета, недавно ее разбудившего, подкосились ноги, и она опустилась на пол, парализованная ужасом.

Невозможно. Мартин и Анника ведь одни дома.

Точно одни?

60

Вы сами выбираете, чему верить. Либо они существуют, либо я хочу вас немного напугать. Могу гарантировать — единственное, что реально, это убийства.

Среда, 11 ноября, шестью годами ранее

Ян Апельгрен чувствовал, как струи дождя щекочут голову. Он стоял, опершись на спинку скамьи около ручья Сэвеон, и следил из-за кустов за желтым светом главного входа в штаб-квартиру машиностроительной компании «СКФ». Ладони ощущали склизкое от влаги дерево, и он сам чувствовал себя таким же скользким и жалким.

Лучше бы он не стоял тут грозной тенью под осенним дождем, закутавшись в купленный в секонд-хенде дождевик. Лучше бы сидел дома и писал. Лучше бы верил, что жена ему не изменяет. Но он не верил и ненавидел себя за это. Поэтому он стоял тут и ждал, когда Тереза выйдет с работы. Она говорила, что ужинает с друзьями. Он последует за ней, чтобы узнать, куда она на самом деле направляется.

Последние недели растворились в иллюзии рутины. Дни тянулись медленно. Большую часть времени он сидел, уставившись в монитор, и не писал. Иногда это заканчивалось тем, что он часами читал писательский форум на Facebook, не вступая в переписку. Там все время задавали одни и те же вопросы примерно одни и те же люди, делавшие все, чтобы их заметили: «Что вы думаете об этой аннотации?», «Как мне издать мою книгу?», «Здесь вступление моей первой книги, прочитаете?». Некоторые более именитые писатели публиковали одинаковый пост на разных форумах. «Правда у моей новой книжки классная обложка?»

Ян презирал их оптимизм. Сам он сидел здесь с мечтой быть писателем, которая съежилась до горького кошмара, и ждал случая уличить свою жену в неверности. Вот так низко он пал.