Барракуды

И вдруг мы увидели человека, сидящего к нам спиной на поваленном дереве. Он производил какое-то действие руками (нам не было пока видно, что он делает). На человеке была потертая коричневая одежда и ковбойская шляпа. Меня охватил такой ужас, что хотелось кричать, и я зажал себе рот рукой. Кифер, похоже, испытывал меньше страха. Он больше выглядел растерянным, нежели испуганным. У этих рыжих все не как у людей. Мы переглянулись в нерешительности, что делать дальше – уходить как пришли или двинуться к человеку и разобраться что к чему. Вдруг этот тип тут не один, и нас прикончат прямо здесь? Кифер сделал движение по первому варианту, собираясь возвращаться, но я схватил его за рукав и гневно посмотрел ему в лицо. Тот все понял и вернулся в исходное положение. Я все еще продолжал смотреть на него, как вдруг глаза его расширились и он пошатнулся. Я повернулся по направлению к человеку, сидящему на бревне и… оцепенел! Прямо перед нами стоял некто, вышедший из фильма ужасов. Этот некто был с меня ростом (довольно высокий). Коричневая его одежда мало того была потертой, она была разорвана во многих местах, при чем давно. Кое-где виднелись следы запекшейся крови. Но это все не шло ни в какое сравнение с его лицом. Одна его половина была похожа на беспорядочно налепленные кусочки глины. Похоже на очень серьезный ожог. Веко свисало на глаз, и он не открывался вовсе. Пол лица человека было похоже на пощечину скульптора, недовольного своей работой. Следы ожогов уходили дальше на шею, под одежду. Вторая половина лица была нормальной. По ней стало ясно, что человеку далеко за семьдесят. В одной его руке был охотничий нож, в другой – хорошо заточенная палка. В голове промелькнула мысль, что именно это он и делал, когда мы его нашли – затачивал эту палку. Наши с Кифером орудия на этом фоне выглядели детскими игрушками.

Человек стоял, и смотрел мне прямо в глаза. Я подумал, какого черта ты не пялишься на Лобански? Почему мне так повезло-то? Мне казалось, что мы стоим вот так целую вечность. В голове проносились все события последних дней, и я проклинал нашу сегодняшнюю поездку. Хотелось одного, убежать и кричать "Помогите". Ситуацию разрешил сам вурдалак:

– Добро пожаловать, – голос его был старым, хриплым, каким-то искаженным, может быть, травмой связок. Слова, произнесенные им, звучали издевательски в сложившемся положении дел.

– Ссспасибо, – заикаясь, произнес я, не смея повернуться, чтобы посмотреть, что делает Лобански.

– Хотите купить? – прохрипел старик, – или так, на прогулку?

– Что купить? – я от страха почему-то подумал, что он продает сейчас свой нож или заточенную палку. Но ужас постепенно покидал меня, поскольку завязавшийся разговор откинул мою первую версию о маньяке фантастического происхождения. Теперь в моем понимании этот маньяк был человеком. Я взглянул-таки на Кифера очень быстро и увидел только, что тот стоит в страшном напряжении и смотрит то на меня, то на этого типа, шевеля только одними глазами.

– Озеро и то, что вокруг него, – спокойно прохрипел изуродованный человек в шляпе.

– Ддумали, а что? Вы тоже хотите купить? Ммы Вам уступим, дда, Кифер? – я продолжал заикаться, как будто сильно замерз, и с надеждой посмотрел на Лобански. Но тот уже опустил голову и смотрел в землю. Единственное, что я подумал в ту минуту, так это, как он может опускать сейчас голову, неужели не боится схлопотать топором по черепу? Повернулся бы спиной сразу, придурок!

В ответ на мое предположение человек расхохотался, подняв лицо к небу и чуть наклонившись назад, при этом все его увечие зашевелилось и затрепетало в такт хохоту.

– Нет, ну как мило, – захрипел снова старик, – купить у самого себя? Как вам это нравиться?

При этих словах человека Лобански резко вскинул голову и снова стал смотреть на нас поочередно в дикой растерянности, как ребенок, которого вызвали к доске, а тот не готов.

– Что это значит? – я ничего не понимал. Казалось, что это какой-то чудной сон и мне никак не удается проснуться.

– Плохой ты бизнесмен, Кифер Лобански, – разочарованно прохрипел старик в адрес моего друга, хорошенько хлопнув того по плечу рукой, в которой продолжал оставаться нож. При этом нож просвистел прямо возле моего носа, от чего я отпрянул и шагнул назад.

Теперь вовсе ничего непонятно. Они знакомы – Лобански и это чудовище? Как такое возможно? Я перестал смотреть на человека в шляпе и всем своим существом обратился к Киферу, чуя, что источник всех моих бед – это рыжое чучело.

– Что все это значит, Кифер? Негодяй, что ты натворил?

– Это подвох, – тихо сказал Лобански.

– Что? Что там ты лепечешь?

– Этот тот самый подвох, – Кифер стал говорить громче, преисполненный смелости принять свою участь в виде моего кулака, – о котором ты говорил.

– Ты называешь этого… этого… человека подвохом?

И тут включился в разговор "подвох":

– Ну, ну, сынок, не наседай на парня. Давай сейчас все проясним, – его страшный голос и желание разрядить обстановку никак не совмещались ни друг с другом, ни с его внешностью.