Барокко как связь и разрыв

Наследие Кирхера демонстрирует не только отсутствие различия между гуманитарным и естественнонаучным знанием, что соответствует схеме Фуко, но и отсутствие границы между реальным и фантастическим. Кирхер рассуждает о том, как Вавилонская башня, будь она построена, перевернула бы Землю, и даже задается вопросом о практической осуществимости такого сооружения, обсуждая трудозатраты и количество строительных материалов, необходимых для того, чтобы башня достигла сферы Луны.

Джослин Годвин в книге «Театр мира Атаназиуса Кирхера» приводит абсурдно-скрупулезные расчеты нашего героя, высчитывающего параметры Вавилонской башни. Эти цифры легче всего счесть художественным приемом – нагнетанием якобы правдоподобных деталей, призванным убедить читателя в реальности заведомо фантастического рассказа. Но Кирхеру, похоже, ирония неведома.

Такой эксперимент, – пишет Годвин, и сквозь его ироническую интонацию проглядывает скрытое восхищение, – должен начаться с определения терминов. «Небеса» аристотелевской космологии начинаются со сферы, ограниченной орбитой Луны. Это и должно было быть целью строителей. Согласно Кирхеру, расстояние между Землей и сферой Луны в 52 раза превышает земной радиус и составляет 178 652 мили. Если диаметр основания башни составлял всего восемь миль, <…> она должна была состоять из 2 977 850 кубических миль материала, что равняется 374 731 250 000 000 000 кирпичам. «Разуму трудно вообразить такую цифру, – говорит Кирхер, – и из этих расчетов башни следуют многочисленные нелепости». Но он, тем не менее, продолжает в том же духе: если бы пять миллионов человек работали 426 лет, прибавляя к высоте башни каждую неделю по миле, ее не удалось бы закончить вовремя. Кроме того, если вырубить все леса на Земле, обратить всю планету в глину для кирпичей, а все моря и озера – в битум, то и этого было бы недостаточно: потребовалась бы свободная планета большего размера, чтобы держать на ней строительные материалы. Далее: если бы лошади [подвозящие эти материалы] могли скакать галопом по спиральным пандусам башни, проходя по 30 миль в день, они не добрались бы до вершины и за 800 лет. И наконец, <…> вес башни сдвинул бы Землю с ее положения в центре вселенной. Итак, предприятие Нимрода было не только нечестивым, оно было инженерной катастрофой86.

И все-таки как современный биограф Кирхера колеблется между иронией и восторгом, будучи не в силах предпочесть что-то определенное, так и сам Кирхер, осуждая гордыню строителей Вавилонской башни, восхищается величием допотопной цивилизации, которую пытается реконструировать на страницах своей «Turris Babel». По его словам, Вавилон и Ниневия не имели себе равных ни в прошлом, ни в настоящем: ни египетский Мемфис, ни античный Рим не могли соперничать с их величием87. Более того, на иллюстрациях, исполненных Конрадом Деккером (несомненно, по эскизам Кирхера или под его руководством) эти две столицы предстают как идеальные города88: внутри правильных квадратов стен мы видим геометризованную планировку на основе римского креста и эффектные барочные перспективы, вполне современные во времена Кирхера. Впрочем, эти изображения не лишены известной меланхолии. Так, на иллюстрации с изображением Ниневии (сочетание перспективы и плана) помещен пророк Иона, ожидающий свершения того, что предначертано. Гравюра же с вымышленным видом Вавилона показывает город, лежащий посреди безжизненного ландшафта, который несколько скрашивают стаффажные фигуры людей, слонов и прочих животных, расположившихся на первом плане, у самого обреза рамки.