Читаем Барков полностью

В университете Ломоносов занимался словесностью с некоторыми студентами, в том числе и с Барковым. Конечно, эти занятия не прошли для поэта Баркова даром. Разумеется, Барков читал сочинения Ломоносова, и это чтение так или иначе сказалось в его творчестве — не только в «Оде», адресованной Петру III, но и в пародийных одах, в других стихотворениях. Позволим себе заметить, что здесь важны не только цитаты и реминисценции из произведений Ломоносова в стихах Баркова (их выявление — задача дальнейшего изучения творчества Баркова). Несомненное значение имеет здесь сама культура стихосложения, уроки мастерства, преподанные Ломоносовым Баркову.

Барков участвовал в литературных битвах, отважно сражался с противниками Ломоносова — Тредиаковским и Сумароковым.

Самой громкой была полемика, которая развернулась вокруг сочиненного Ломоносовым «Гимна бороде». Это было в 1757 году. Но всё по порядку.

В 1756 году любимый ученик Ломоносова и соученик Баркова Н. Н. Поповский, ставший к этому времени профессором Московского императорского университета, перевел на русский язык философскую поэму английского поэта А. Поупа «Опыт о человеке», воспользовавшись ее французским переводом. Труд Поповского был высоко оценен Ломоносовым и представлен куратору университета, другу и покровителю Ломоносова графу И. И. Шувалову. Тот, в свою очередь, представил перевод Синоду. 16 сентября 1756 года Синод вернул его Шувалову, известив его о том, что «к печатанию оной книги Святейшему Синоду позволения дать было несходственно»: «Издатель оныя книги ни из священного писания, ни из содержимых в православной нашей церкви узаконений ничего не заимствуя, единственно все свои мнения на естественных и натуральных понятиях полагает, присовокупляя к тому и Коперникову систему, також и мнения о множестве миров, священному писанию совсем не согласные»[308].

В 1757 году «Опыт о человеке» А. Поупа в переводе Н. Н. Поповского был всё же напечатан, правда, искаженный цензурой. Впоследствии он выдержал еще пять изданий. Запрещение же Синодом в 1756 году этой публикации задевало не только Н. Н. Поповского и графа И. И. Шувалова, но и Ломоносова, который, по-видимому, был возмущен притязаниями Синода на контроль за литературой. В этом решении он увидел наступление на науку, мракобесие высокопоставленных церковников. Ответом поэта и ученого явился сатирический «Гимн бороде», написанный в конце 1756 — начале 1757 года. Ах, нельзя печатать «Опыт о человеке»? Так вот, получите, извольте. Сами-то вы кто? Борода одна, а головы-то и нет.

Не роскошной я Венере,Не уродливой ХимереВ имнах жертву воздаю:Я похвальну песнь поюВолосам, от всех почтенным,По груди распространенным,Что под старость наших летУважают наш совет[309].

В «Гимне бороде» еще девять куплетов и после каждого рефрен:

Борода предорогая!Жаль, что ты не крещенаИ что тела часть срамнаяТем тебе предпочтена[310].

Второй куплет, на наш взгляд, сочинен не без влияния Баркова и его «Оды п....». Сравним:

Барков:В ефире светлая звездаИли блестящая планетаНе так прелестна как п....,Она творительница света.Из сих торжественных воротВыходит всякий смертный ротИ прежде всех ее целует.Как только секелем кивнет,Двуножну тварь на свет пихнетИ нам ее она дарует (50).Ломоносов:Попечительна природаО блаженстве смертных родаНесравненной красотойОкружает бородойПуть, которым в мир приходимИ наш первой взор возводим.Не явится борода,Не открыты ворота[311].

Но обратимся к бороде, сатирически воспетой Ломоносовым в других куплетах. Чтобы вполне оценить сатиру Ломоносова, вероятно, нужна краткая историческая справка.

Когда Петр I варварскими методами искоренял в России варварство, когда он распорядился носить европейское платье, то тогда же повелел запретить ношение бород. Дворяне, все, кто состоял на службе у государства, солдаты — все должны были сбрить бороды. На бороду был введен налог. Бородачами оставались купцы, крестьяне. Бороды носили священники, для которых борода была не только обязательной, но и становилась знаком независимости от государства. Вот на почтенные особым отличием бороды высшего духовенства и обрушился со всей страстью Ломоносов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии