Барков

Можно не цитировать басню Крылова «Ворона и Лисица», которую мы с детства знаем наизусть: «Какие перышки! какой носок!» «Спой, светик, не стыдись». И завершающий басню стих в баснях Сумарокова и Крылова почти одинаков. У Сумарокова: «Сыр выпал изо рту, — Лисице на обед»^[292]. У Крылова: «Сыр выпал — с ним была плутовка такова»^[293].

Заметим, что Крылов возвращает басне изначальное поучение, моралистическое назидание, то есть возвращается к истокам жанра, при этом широко включая в свой текст просторечия, используя живые разговорные интонации. Как начинается басня «Ворона и Лисица»?

Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.
Вороне где-то бог послал кусочек сыру…^[294]

И вот оно, лукавство: что значит «бог послал кусочек сыру»? Не что иное, как очаровательный эвфемизм: да украла ворона сыр, и никак иначе.

А Барков? А басня Федра «Ворон и Лисица»? В точном и кратком переводе Баркова — своя прелесть, свое обаяние первоисточника. Прав был П. А. Вяземский, когда говорил, что басни Федра в переводах Баркова «и теперь еще можно читать с приятностию». Чтобы убедиться в этом, позволим себе привести еще три басни Федра, переведенные Барковым, сюжеты которых нам известны по басням Крылова.

Петух к найденной жемчужине

Попалась Петуху жемчужина драгая,
Когда в сору искал он корму, разгребая.
Сколь драгоценна вещь, да где лежишь, сказал!
О! Если бы тебя кто знающий искал;
Была бы в прежней ты чести, а мне не к стати,
Коль более всего пекуся корм достати.
Почто ж нашел, коль в том нет пользы и самой? —
Внимай, кто силы притч не знает сих прямой^[295].

Лисица и виноградная кисть

Был в брюхе у Лисы от глада зуд жестокой,
И прыгая, она на виноград высокой,
Всей силой ягод кисть старалася сорвать;
А как не удалось ей оную достать,
То с грусти отходя безщастная сказала;
Возможно ль, чтобы есть не зрелую я стала!
Кто за безделку чтет, что трудно произвесть,
Тот долженствует сей прилог к себе причесть^[296].

Волк и ягненок

Из одного ручья для утоленья жажды
Ягненку с волком пить случилося однажды:
Ягненок ниже был, а выше волк стоял.
Тогда, разинув пасть, затеял здор нахал:
Я пью; как смеешь ты мутить, бездельник, воду?
Ягненок отвечал, бояся, сумасброду:
Льзя ль статься оному, пожалуй, разсуди?
Ко мне бежит воды, а ты ведь впереди.
Опешил грубиян, как правду тут увидел;
Потом рек: Ты еще за полгода обидел.
Я в те поры, сказал ягненок, не рожден.
Да я отцом твоим злословно обнесен,
Сказал, схватил его и растерзал напрасно.
Всяк может разуметь чрез оную баснь ясно,
Как приобыкшие невинных подавлять
Умеют ложныя причины составлять^[297].

Что еще добавить к сказанному? Пожалуй, сообщить, что книга басен Федра в переводах Баркова и книга сатир Горация в его же переводах были в библиотеке Пушкина. Он их читал.

Глава девятая Ученик М. В. Ломоносова

Что есть благодарность? — память сердца.

Константин Батюшков. Мысли

«Ломоносов был великий человек. Между Петром I и Екатериною II он один является самобытным подвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом» (VII, 194).

«…С Ломоносова начинается наша литература; он был ее отцом и пестуном; он был ее Петром Великим. Нужно ли говорить, что это был человек великий и ознаменованный печатью гения? Всё это истина несомненная»^[298].