Барьер Ориона - 4. Лорд утерянных земель

– Что значит, уже учусь?

– Ты ведь сам сказал, что в последнее время обостренное восприятие всё чаще приходит к тебе именно тогда, когда ты в нем особенно нуждаешься. Чем больше ты применяешь вихревой скачок, тем лучше твое тело к нему адаптируется. Скачок включается не на уровне сознания. Он является реакцией организма на стресс, поэтому в спокойной обстановке вызвать его очень непросто. Да и не всякий стресс приводит к его активации. Здесь всё очень индивидуально, так что дать конкретный совет довольно сложно. Тебе нужно постоянно прислушиваться к своим ощущениям, предшествующим активации скачка, и научиться вызывать их искусственно. Ты должен понять, какой именно вид стресса заставляет организм перейти в новое состояние, и натренироваться вгонять в этот стресс свое тело волевым усилием.

– Звучит как-то слишком абстрактно…

– Если бы всё было так просто, у нас каждый кейр владел бы вихревым скачком. На самом деле, тебе просто фантастически повезло. Ты каким-то образом смог преодолеть самый сложный этап обретения этой способности. Главная проблема обычно заключается в том, чтобы хотя бы раз провалиться в это состояние, пусть и совершенно неосознанно. Научиться им управлять обычно гораздо легче, чем впервые в него войти.

– Спасибо, Тапар. Я попробую последовать вашему совету.

– Держи меня в курсе своих успехов, – отвечает тайкун, и мы разрываем ментальную связь.

На самом деле, общий смысл понятен, однако, судя по всему, овладеть методом осознанного входа в вихревой скачок до поединка со Станиславом Слуцким я не успею. Впрочем, есть ведь одна процедура, во время которой я регулярно и гарантировано проваливаюсь в нужное состояние, так что попробовать несколько раз прислушаться к возникающим перед этим ощущениям вполне можно. Патроны к Валу у меня ещё есть и, пожалуй, самое время заняться их модификацией.

***

На столике передо мной стоят две небольшие коробки, и в каждой из них россыпью лежат патроны к Валу. Часть из них я уже накачал скрытой силой, остальные ждут своей очереди. Модифицированных патронов у меня и без того хватает, но сейчас передо мной стоит другая задача, я должен понять, что именно дает моему организму толчок для входа в режим обостренного восприятия, и попытаться это что-то воспроизвести.

Честно говоря, я был уверен, что всё окажется не так уж сложно. В вихревой скачок я проваливаюсь почти сразу после того, как направляю в пулю поток скрытой силы, и меня начинает бить об виртуальную стену, одновременно взрывая в голове столь же нематериальные фугасы. Всё это сопровождается болезненными ощущениями, и в итоге я вхожу в нужное состояние. Однако проблема в том, что в режим обостренного восприятия я как-то погружался и раньше, когда ещё не было ни стены, ни фугасов. Да и наличие боли для этого тоже не являлось обязательным. Эти ощущения – частный случай, а мне нужно выделить нечто общее, что с одинаковым успехом срабатывало в разных обстоятельствах.

Я продолжаю работать с патронами, раз за разом пытаясь выделить из гаммы не самых приятных ощущений то единственное, которое даст мне ключ к управлению вихревым скачком, но когда мне начинает казаться, что я вот-вот смогу его выловить, силы внезапно заканчиваются, и Шела, хорошо чувствующая мое состояние, предлагает мне сделать перерыв.

Пока я отдыхаю перед следующей попыткой выйти на новый уровень владения своей способностью, Шела разворачивает над столом тактическую голограмму.

– Вот он, ваш дуэльный полигон, – звучит в моем ухе голос Ло.

Я смотрю на медленно вращающееся изображение и понимаю, что полковник рассказал нам об этом сооружении, мягко говоря, не всё. Нет, ничего действительно важного он не утаил. Поле предстоящей схватки Павлов описал хоть и достаточно скупо, но предельно точно. А вот о том, что понастроено вокруг дуэльного полигона, мой бывший начальник почему-то умолчал. Возможно, просто не счел это существенным.

Больше всего увиденное напоминает мне стадион или арену для гладиаторских боев, какими я видел их на картинках в старых учебниках. Правда, здесь имеется немало специфических особенностей. Квадрат примерно двести на двести метров огорожен крепким забором, опутанным колючей проволокой. Внутри, как и говорил полковник, нет никакой растительности, зато по всей площади хаотично разбросаны крупные камни, вполне подходящие в качестве укрытий от пуль.

Вокруг забора местность тоже расчищена от кустов и деревьев, и метрах в пятидесяти от него на небольшой возвышенности расположены трибуны, способные вместить немало зрителей. Вид у них довольно специфический, поскольку они должны не только обеспечить посетителей удобной площадкой для наблюдения за дуэлью, но и гарантировать им безопасность. Поэтому сложены трибуны из бетонных блоков, и для обзора между ними оставлены только узкие амбразуры.