Бандиты

— Вполне убедительно. Я смотрю, ты умеешь не только четки перебирать, но и мозгами шевелить. Хорошо, так что дальше? Мы как раз добрались до самого интересного. Мы преследуем их и…

— И ждем удобного момента.

— Как мы узнаем, что он настал?

— Рано или поздно им придется остановиться.

— О'кей, они останавливаются и идут в туалет или, скажем, заезжают на заправку, мы припарковываемся рядом с ними, они нас видят и в следующую минуту этот негроиндеец вылезает из машины с пушкой в руках. Он же у них киллер, верно? Он свое дело знает. Так что же, ты позволишь этому негроиндейцу пристрелить нас, или первая выстрелишь в него, или подождешь, пока это сделаю я, — только помни, если будешь ждать слишком долго, помрешь раньше, чем дождешься. Знаешь, это тоже типично: решать нужно в доли секунды, а новичок думает, стрелять — не стрелять, взялся уже противник за пушку или обойдется? Бах! И ты готов. Вот о чем тебе следует подумать. — Рой отошел к комоду, высыпал себе в ладонь валявшуюся там сдачу, достал бумажник.

— И вот еще что: мы будем гнаться за своей мечтой до самого Майами? Я к тому, брать ли мне с собой плавки. Что скажешь?

— Похоже, тебе все это нравится.

Рой снял со спинки стула поплиновый пиджак.

— Что — все? Меня удерживает в игре только одно. Господи, твоя воля, у нас даже нет плана, мы не прикинули, сработает — не сработает, может, что не так повернется, мы просто действуем как бог на душу положит, мы играем. Это, конечно, занятно, только вот теперь уже дело становится серьезным, появилась даже настоящая пушка с настоящими патронами. — Рой надел пиджак. — Пойду пройдусь, выпью немного, кое-что раздобуду для завтрашнего дела, заодно присмотрю за Калленом… Дай-ка мне ключи от машины, я потом посижу в ней, понаблюдаю за их автомобилем — так, на всякий случай, все равно я у вас делаю всю работу, — а вы с Делани пока обсудите, способен ли кто из вас выстрелить в человека.

— Я уже думала об этом, — ответила Люси.

— Ну так подумайте: а что, если он первый выстрелит в вас? Стоит ли оно того? Для меня так точно не стоит. Скажу вам прямо: как только это дело запахнет жареным, я выхожу из игры. Не собираюсь помирать ради каких-то прокаженных, которых я в глаза не видел.

Дарла пригласила его к себе в маленькую квартирку над магазином антиквариата на улице Конти.

— Ты хоть представляешь себе, во сколько это тебе обойдется? — предупредила она Каллена. — Всю ночь и весь день? На день меня еще никто не снимал.

— Плевать, сколько стоит, сама назови цену, — ответил Каллен. — Ты самая красивая женщина, какую я видел в своей жизни.

— Спасибо на добром слове. Вообще-то днем я отдыхаю. Ногти в порядок привожу, голову мою…

— Досуг прекрасной дамы…

— Смеешься, что ли? Я себе задницу рву на этой работе. Завтра к шести я должна вернуться.

— Я побуду у тебя до этого времени, закажем еду из китайского ресторанчика, если ты не против.

— Рой что-то такое говорил: ты, кажется, только что вышел из тюрьмы, да?

— Верно, но я предпочел бы не обсуждать это сейчас, зачем портить такой прекрасный вечер.

— Нет, я это к чему: деньги-то у тебя откуда?

— Работал. Сперва на ферме за пятак в час, потом в автомастерской, это уже по семь центов в час, и в типографии за столько же. Я мало чего покупал, только самое необходимое, самогон там, а что мог, откладывал. За двадцать семь лет кое-что собралось, лапонька.

— Посмотрим, что у нас получится, — приняла решение Дарла.

— Надень снова черные чулки.

— Я думала, я тебе нравлюсь голая.

— Только чулки и подвязки, больше ничего.

— Думаешь, это поможет?

— Сегодня в шесть часов тридцать четыре минуты утра у меня была эрекция. Я проснулся от этого. Она сидит где-то во мне, внутри.

— Черт, надеюсь, так оно и есть.

— Давай, это сработает. И не вздумай открывать дверь, если кто-то придет.

— Кто может прийти?

— Почем знать. И к телефону не подходи.

— Ну, знаешь, мне иногда звонят. Я же не какой-то там аскет-отшельник.

— Конечно же нет. Ну до чего ты хороша! Подойди поближе, расскажи мне, как тебе удалось стать такой красивой, а? Как?

— Никак. Такая уж уродилась.

Люси представляла себе это так:

Свет фар, мелькнувший, на пустынной дороге.

Домов вокруг не видно, только заросшие луга, редкие сосны и глубокая, забитая тиной канава. Синий «мерседес» преграждает путь кремовому «мерседесу», обе машины резко останавливаются, подняв облако пыли, и пылинки играют в лучах вечернего солнца. Она стоит на шоссе чуть в стороне от других, смотрит, как ее спутники, угрожая револьвером, вытаскивают из машины индейца и человека из Майами. Ни слова, только жесты. Все, эти двое покинули сцену: их разоружили, бросили в канаву — что там еще нужно сделать с ними, не важно.