Банда возвращается

Бондарович перестроился в правый крайний ряд.

Девушка припомнила:

– Как ни странно, Кожинов сегодня говорил мне почти то же самое. О том, что я просто потеряла к нему доверие. И сослал меня в Ярославль.

– В Ярославль?

– Да, он полагал, что делает благородный жест – спасает заблудшую овечку.

– А потом прислал группу задержания.

Виктория так и подскочила на своем месте:

– А как он нас вычислил?

– Отследили меня, судя по тому, что в квартире уже была засада. Хотя мне казалось, что я внимателен. Сама понимаешь, и не в моих интересах было приводить «хвост». А может, зафиксировали наш разговор по телефону… Не стоит над этим ломать себе голову.

– Да, пройденный этап, – согласилась девушка. – Какие шаги делаем завтра?

Александр закурил:

– В случае третьем, если сыр-бор затеяли третьи лица, мы ничего не можем предпринять самостоятельно. Надо будет либо искать сильных союзников, либо выходить из игры и надолго залегать на дно – где-нибудь в провинции. Сдаваться же в плен мы не собираемся?

– Нам придется опираться на того же Кожинова, – предложила Виктория.

Банда покачал головой:

– Ни в коем случае. Он нас просто пристрелит – как еще двоих подвернувшихся под руку идиотов.

Виктория лихорадочно перебирала в уме варианты:

– Значит, надо обезопасить себя.

– Пресса?

– Да, в этом случае может выручить только «четвертая власть». В большой политике уже были десятки прецедентов. В безвыходном положении многие обращаются к журналистам. Эта братия наименее коррумпирована. В погоне за сенсацией ведь каждый за себя…

– Терпеть их не могу, – признался Бондарович.

– Я тоже. Но есть среди них порядочные люди. Постараемся связаться через хозяина домика с Геной Рыпула.

– Кто это?

– Редактор отдела новостей в газете «Коммерсантъ Дейли». Авторитетный и порядочный человек. Но – гулена, каких свет не видывал. Мы с ним здесь в домике и познакомились. Потом я регулярно подкидывала ему новости от Кожинова.

Бондарович понимающе усмехнулся:

– Санкционированная «утечка информации».

– Именно.

– Нам будет сложно связаться с ним. Или ты другого мнения?.. Прямые звонки исключены, – как опытный фээсбэшник предупредил Александр. – Нас в первую очередь будут отслеживать на контактах с прессой.

– Как?

– В нашей службе есть целая система мероприятий. Здесь не только санкционированное прослушивание… Это наша епархия, – Александр на небольшой скорости вел машину по проселочной дороге; и эта дорога оставляла желать лучшего. – А что представляет из себя домик, куда мы едем? Кто его хозяин?

– Кулак-хуторянин.

– Живой с тех пор? – Бондарович удивленно воззрился на красавицу-спутницу.

– Правнук живой. Ему от прадеда остался хутор неподалеку от озера.

– А что прадед?

– В тридцатые годы был сослан в Соловки…

– Да, были времена похуже нынешних. Напрасно сейчас многие стонут… И, значит, не вернулся?

– Нет. Я разговорилась как-то с Николаем…

– Так зовут нынешнего хозяина?

– Да… Прадеда его казнили. Через много лет Николай узнал от одного человека, который тоже был в том лагере, но которому посчастливилось выжить, как казнили… Там, на Большом Соловецком острове есть гора Секирная… Многих казнили на ней: приковывали цепью бревно к ногам и сталкивали с горы; бревно катилось и тащило за собой человека; после такого ни одной целой косточки у казненного не оставалось…

– Представляю…

– Дед у Николая погиб в войну. Отец спился…

– А Николай, значит, в прадеда удался: хозяйский человек, хуторянин…

– Еще какой! Восстановил на хутор права. Лет пять назад перестроил его, поставил сауну, вырыл бассейн, организовал рыбалку, охоту, прокат верховых лошадей, серфинг, теннисный корт и еще Бог знает что.

– Представляю, кого мы там встретим, – присвистнул Александр. – Только компании «братвы» нам не хватало. Кое с кем мне б не хотелось встречаться. Воевать на несколько фронтов – это нам сейчас, поверь, не нужно.

– Я ведь тебе говорила, там появлялась даже Елена, – успокоила Виктория. – Хозяин держит марку – это приличное заведение.

В конце проселочной дороги на опушке леса показалось наконец то самое «приличное заведение».

Девушка облегченно вздохнула:

– Приехали.

* * *

Бондарович и Макарова,

10 часов 30 минут вечера,

25 марта 1996 года,

«уединенное место для отдыха»

Дождик, который много раз принимался в течение дня, опять перестал. Мелкий гравий шумел под колесами.

Оглядывая строения издалека, Александр и Виктория напряженно молчали.

Забора вокруг хутора не было, поэтому даже с большого расстояния было видно, что по двору передвигаются какие-то люди, купаются в открытом бассейне, над которым клубится пар. Все окна двухэтажного дома изящной модерновой постройки из камня и дерева горели ярким светом. Электричество здесь, как видно, не экономили, во дворе и вокруг открытого бассейна сияли, словно в городе, фонари.

На стоянке были видны три машины.

«Не так уж и много народа», – подумал Александр, припарковывая «Ауди».