Банда - 2

- Ну если так, - Цыкин взял бутылку, повертел ее перед глазами, и убедившись что она пуста, поставил под стол, вопросительно посмотрел на Пафнутьева. Тот понял редактора и отрицательно покачал головой, дескать, на сегодня хватит. - Есть такой слух, - со вздохом проговорил Цыкин - видимо, он не возражал бы против небольшой добавки, но раз гость против, пусть будет так. - Есть такой слух... Но предупреждаю - только слух, - Цыкин поднял вверх указательный палец. - Так вот, злые языки клевещут, что Байрамов подарил нашему Званцеву машину. "Жигуленок". Не новый, но в хорошем состоянии. "Пятерка". Два года назад это был.., если был, конечно.., это был вполне реальный подарок. Это сегодня цены на машины взлетели до десятков миллионов. А тогда.., можно было и поверить.

- Званцев заслужил такой подарок?

- Повторяю, Павел Николаевич, я не утверждаю...

- Понимаю. Мы говорим только о слухах. Но если бы такое действительно произошло... Это заслуженный подарок?

- Думаю, да. Статьи Званцева очень помогли Байрамову, он сразу оказался в деловой элите города... Кроме того, подобные подарки делаются и в счет будущего...

- Но опубликование восторженных статей о Байрамове зависело не только от Званцева... Если он их написал, то поместить на газетных страницах могли только вы, главный редактор. Вам Байрамов подарил машину? - вопрос оказался довольно жестким, Пафнутьев и не рассчитывал получить на него ответ, но ему важно было отношение редактора к вопросу. Тот неожиданно улыбнулся, опять обнажив сверкающий ряд зубов.

- Поскольку мы с вами немного выпили и в какой-то мере уже породнились, то скажу... Вы правильно понимаете редакционную кухню. Действительно, я могу поставить статью в номер, а могу ее не поставить. И для того, и для другого у меня всегда найдется достаточно оснований. Статьи Званцева я в номер ставил. Но машины Байрамов мне не дарил, Он со мной иначе расплачивался.

- Но расплатился?

- Сполна. Вам интересно как?

- Очень, - улыбнулся Пафнутьев.

- Отвечу... Поскольку мы говорим только о слухах... И еще потому, что подобные взаимоотношения перестали быть криминальными.", Я съездил на Кипр. На две недели.

- За счет Байрамова?

- Можно и так сказать.

- Как там, на Кипре?

- Ничего... Но не больше. Европейское захолустье. Глухомань. И выпить по-настоящему не с кем было.

- Говорят, там красивые девушки? - провокационно улыбнулся Пафнутьев.

- Красивые... Ну и что? - Цыкин вопросительно посмотрел на Пафнутьева, словно даже не понимая, о чем тот спрашивает. И Пафнутьев понял - этот вопрос редактора больше не тревожит. Убедившись, что гость все понял правильно, Цыкин поднялся, открыл сейф и вынул трудовую книжку Званцева. Вот, - он положил книжку перед Пафнутьевым. - Полюбопытствуйте. Биография достаточно колоритная, но у нас все с колоритными биографиями.

Пафнутьев полистал книжку, как бы пробежавшись по годам пропавшего человека. Оказывается, Званцев работал в геологической конторе, бурил скважины, искал воду в области, был в театре рабочим сцены, одно время работал даже таксистом. "Ага, - удовлетворенно кивнул Пафнутьев. - Это уже хорошо. Значит, в машинах разбирается..."

- А если я попрошу у вас ее на время? - спросил он у Цыкина. - Не возражаете?

- Нет проблем. Только оставьте расписку, чтоб я мог в случае чего что-то на стол положить.

Пафнутьев тут же, не сходя с места, взял со стола редактора подвернувшийся лист бумаги и написал расписку. Поставив подпись, должность, дату, он протянул ее Цыкину. Тот пробежал глазами по строчкам и сунул расписку в сейф, на то самое место в картонной коробке, где до сих пор лежала трудовая книжка Званцева.

- После того, как пропал ваш человек... Кто сейчас освещает в газете тему рыночных отношений?

- Все, кому не лень, - не задумываясь ответил. Цыкин. - Видите ли, в чем дело... Несколько лет назад, это было внове, мало кто решался говорить а рынке, мало кто мог это делать со знанием дела. А теперь этот рынок у всех на языке. Театр, кино, религия, народные промыслы, образование, медицина - все свелось к рыночным отношениям и все взахлеб воспевают их, ничем особенно не рискуя.

- Кроме собственного будущего, - вырвалось у Пафнутьева.

- Вы так думаете? - вскинул брови редактор, - А, впрочем... Наверно, вы правы.

- У него было в редакции свое рабочее место?

- Конечно. А что, собственно...

- Остались его бумаги? Блокноты? Наметки?

- Возможно... Хотя маловероятно. Свято место пусто не бывает... За его столом сейчас сидит новый, сотрудник... Если он не выбросил бумаги, которые там оставались... То они на месте. А что случилось? Вы, Павел Николаевич, гораздо менее откровенны, чем я... Званцев нашелся? Или он в чем-то замешан?

- Трудно сказать... Но если бы его бумаги сохранились, это многое прояснило бы... Это было бы неплохо.

- Он жив? - напряженным голосом спросил Цыкин и даже грудью припал к столу в ожидании ответа.

- Возможно.

- То есть?

- Не исключено, что жив... Твердо сказать не могу... Не знаю.

- Но есть основания предполагать... Да?