Банда - 2

И опять вопрос - что же произошло на Никольском шоссе полгода назад? Дорожная авария? Попытка убийства? Сведение счетов? Бандитская разборка? .

Пафнутьев и сам не заметил, как вошел в телефонную будку - автомат, естественно, не работал. Он вошел в следующую, в следующую, продолжая свое неторопливое движение по городу. Наконец, нашелся автомат, который откликнулся на его усилия... Номер набрался, в железном ящике что-то громыхнуло, будто не монета провалилась, а вся железная будка с незакрывающимися дверями и выбитыми стеклами.

- Овсов? - спросил Пафнутьев. - Жив?

- Временами.

- Тогда слушай... Похоже, я узнал, кто есть твой клиент.

- Зомби?

- Называй его как хочешь... Это человек Байрамова.

- Даже так? - озадаченно проговорил Овсов. - Хм... И что же из этого следует?

- Будь осторожен. Он помнит больше, чем тебе кажется. Не исключено, что он у тебя просто прячется. Ты меня слышишь?

- Говори, Паша, я все хорошо слышу.

- Ты как-то говорил, что за ним приходили, о нем спрашивали, а потом, вроде, успокоились, когда ты сказал, что клиент мертв.

- Было.

- Овес, он у тебя прячется. Он пережидает. Его могут искать где угодно, но только не у тебя. Да и у тебя его искать не будут, поскольку считают, что он...

- Остановись, Паша... Я все понял. Но должен сказать, что все это для меня не очень важно. Зомби - мой больной и я отношусь к нему, как к своему больному. И он будет находиться у меня ровно столько, сколько потребуется для полного выздоровления. Паша... Ты не видел в каком виде его привезли... У него не осталось ни одной части тела, по которой его могли бы узнать родные. То, что он потерял память - это бесспорно. Первые две недели я слышал только его бред. И этот бред тоже о многом говорит... Это был бред нормального человека, может быть, даже неплохого человека.

- У него осталась одна мелочь, по которой его можно узнать, - сказал Пафнутьев.

- Да? - удивился Овсов. - И что это за мелочь?

- Голос.

- Но для этого нужно найти людей, которые бы...

- Я их нашел.

- Уж не думаешь ли ты засадить его за решетку? - обеспокоенно спросил Овсов - Разберемся, - ответил Пафнутьев и повесил трубку на искореженный, жеванный рычаг. За его спиной громыхнула тяжелая разболтанная дверь телефонной будки.

***

Долгий, суматошный, нервный день заканчивался, и Пафнутьев уже с некоторым нетерпением поглядывал в окно, где моросил мелкий осенний дождь, облетали последние листья и откуда раздавались звуки, обещавшие свободу и отдых - гудки машин, голоса людей, визги детворы во дворе. Он собрал бумаги со стола, не разбирая, сложил их в одну стопку и сунул в сейф. Окинул взглядом унылые стены кабинета и рука его невольно потянулась к телефону, хотя он и сам еще не знал - кому позвонить, с кем скоротать недолгий осенний вечер.

И в этот момент телефон зазвонил сам.

- Паша? Привет. Как хорошо, что я тебя застал, а то уж думаю отдыхает, наверно, Павел Николаевич.

- Привет, - пробурчал Пафнутьев, даже не спрашивая, кто говорит и чего хочет.

- Шаланда тебя беспокоит... Помнишь такого?

- Как же, как же... Тебя, Шаланда, забыть невозможно. Только о тебе и помню.

- Вот и хорошо, - Шаланда тут же обиделся, поскольку обидчивость была самой первой и естественной его реакцией на любые слова собеседника. Что-то всегда он находил в этих словах обидное для себя. Поэтому общаться с Шаландой могли далеко не все, но у Пафнутьева это получалось, поскольку он сам постоянно давал Шаланде основания для обид - то слова шутливые бросал, слова, которые можно было истолковать и так и этак, то не узнавал Шаланду по телефону, то вдруг просил напомнить, как того зовут, то вообще вдруг спрашивал - "Какая еще Шаланда?", зная, что Шаланда тут же нальется краской и смертельно обидится... На час, а то и на полтора.

- Говори, Шаланда, - смягчился Пафнутьев. - Слушаю тебя. Думаю, если уж ты позвонил на ночь глядя, то наверняка случилось что-то чрезвычайное.

- Случилось, - немного отошел и Шаланда, услышав слова уважительные и серьезные. - Ты вот был у нас как-то, разговоры всякие вел, жить учил, наставлял кого ловить, кого не надо И помнится мне, говорил о каком-то парне, невысокого росточка, южных кровей...

- Ну-ну! - встрепенулся Пафнутьев.

- Не погоняй, Паша. Спешить некуда, у меня этот тип. Сидит. Говорил ты, что, вроде, одевается он мрачновато, темное предпочитает.. Опять же к нашему брату-милиционеру относится без должного уважения.

- К машинам, какое-тo отношение к машинам имеет? - напомнил Пафнутьев нетерпеливо.

- Имеет, - невозмутимо кивнул Шаланда.

- Где он?

- Задержали мои ребята. Не знаю, он ли, нет ли... Но думаю, если Пафнутьев так слезно умолял поискать такого, то, думаю, почему бы мне по старой памяти, и не откликнуться на просьбу старого Друга...

- Остановись, Шаланда! - взмолился Пафнутьев. - Остановись!

- Все понял. Дает показания. Разговорчивым его не назовешь, но и не молчит, роняет изредка словечки. Я так понял, что слов он вообще знает не очень много, но какие знает - произносит... Цедит.

- Где задержали?

- - Возле "Интуриста".

- Пьян?

- Трезв, как стеклышко.