Банда - 2

- Амон? - удивлению Колова не было предела. И Пафнутьев смотрел на генерала уже не просто с любопытством, а даже с восторгом - тот прекрасно вел свою линию, не допуская ни единого сбоя, ни секунды замешательства. Все было настолько точно, настолько хорошо исполнено, что Пафнутьев вынужден был признать - не случайно Колов оказался на своем посту, далеко не случайно. - А ты как сюда попал? - Колов шагнул к Амону с протянутыми для приветствия руками, но увидев наручники, вроде бы смутился.

- Задержали, Геннадий Борисович.

- Тебя? Ни за что не поверю. Тебя можно задержать или с помощью роты десантников или же, если ты сам того пожелаешь. Скажи честно - разыграл ребят? Шутку сшутил? Ну, отвечай, дорогой! - Колов подошел к Амону, полуобнял его за плечи, легонько потрепал по спине. - А это что у тебя такое? - он показал на наручники. - Настоящие? - Колов подергал за цепочку, вслушался в ее звон. - Да... Надо же, настоящие. Не жмут?

- Жмут, Геннадий Борисович.

- Анцыферов! - Колов резко повернулся к прокурору. - Что происходит? Мои друзья сидят в наручниках, а я ничего не знаю, продолжаю радоваться жизни, будто ничего не произошло? Как понимать, Леонард?

- Спроси у Пафнутьева... Он все знает. Он у нас тут главный.

- Паша! - с преувеличенной требовательностью произнес Колов. Отвечай!

- Долгий разговор, Геннадий Борисович.

- Отпустить, вроде, собирались, - Амон решил внести ясность, хотя для присутствующих все было куда понятнее, нежели самому задержанному. - Вещи вот вернули, - звякнув наручниками, Амон показал на стол.

- Как я понял, остались процессуальные вопросы? - Анцыферов решил застолбить ситуацию, чтобы не смог уже Пафнутьев отступить, переиграть.

- Да, кой-чего осталось, - кивнул Дубовик и подтвердив слова прокурора, и подправив их, дав понять, что дело не только в процедуре освобождения.

- Ага, разобрались, значит, - продолжал давить Колов. - Ну и слава Богу. А взяли за что?

- Драка в ресторане, - уныло произнес Амон, потупив взор.

- Дракой в ресторане занимается прокурор города?! - вскричал Колов. Начальник следственного отдела? Генерал Колов?! - Колов стоял посредине комнаты выпятив грудь и оглядывая всех гневным сверкающим взором. И всем стало даже как-то неловко за свою ограниченность и злобство. А Пафнутьев, о, этот старый пройдоха Пафнутьев и тут решил не упускать момента, устроить маленькую провокацию. И подмигнул незаметно Худолею - начинай дескать.

- Все из зависти, Геннадий Борисович, все из зависти.

- И кому завидуете?

- Амону, кому же еще!

- Ив чем же он вас обошел?

- А посмотрите, - Пафнутьев подошел к столику, где были сложены вещи Амона, проходя мимо Худолея ткнул его локтем в живот, - не теряй времени, дурак пьяный. А взяв со стола фотографию прекрасной незнакомки, Пафнутьев тут же вручил ее Колову. И тот не мог ничего поделать, слишком все было неожиданно - взял в руки фотографию, всмотрелся в лицо женщины. - Видите, с какими красавицами водится ваш приятель, Геннадий Борисович! Какие женщины дарят ему свои портреты! Кто останется равнодушным, кто стерпит? Вот из зависти и загребли мужика.

Колов чуть заметно вздрогнул, едва только взглянул на снимок. Прежнее куражливое выражение на его лице как-то потускнело, не было в нем уже прежней неуязвимости. В сверкающей фигуре генерала проступила растерянность. А тут еще Худолей вился ужом вокруг генерала, беспрестанно щелкая, да так, мерзавец, изгибался, с такой стороны заглядывал, что в кадре обязательно оказывался генерал, портрет женщины в его вздрагивающих пальцах и на заднем плане Амон с убитым видом. Не всегда Худолей был горьким пьяницей, не всегда зарабатывал свой хлеб в вонючих коридорах следственных изоляторов - удачливым фотокорреспондентом был Худолей, пока газетная богема не свела его к этой незавидной должности. И сейчас, оказавшись в положении сложном и непредсказуемом, Худолей не растерялся, в нем проснулся прежний журналистский азарт и он мгновенно выстраивал кадры по их главному содержанию. А главным в кабинете, это Худо-лей понял шкурой, потрепанной в редакционных баталиях, главным была ось Колов - Амон. И он забирался на стул, под стол и находил какие-то немыслимые кадры, в видоискателе его аппарата неизменно оказывались и Колов со снимком женщины, и Амон, смотрящий на генерала почти с ужасом.

- Красивая женщина, - сказал наконец Колов, бросив на Худолея испепеляющий взгляд, полный презрения и гнева. - Действительно, есть чему позавидовать, - он небрежно бросил снимок в общую кучу лицом вниз. Но сник, явно сник и потускнел торжественный облик генерала.

Пафнутьев все это время стоял в стороне, наблюдая за происходящим с таким сонным и безразличным видом, будто этот праздник - приход большого гостя в их конуру, ничуть не расшевелил его, не внес в его заскорузлую следовательскую душу ни радости, ни оживления.

- А ты видел, Леонард? - Пафнутьев взял со стола снимок и протянул прокурору. - Ты-то уж можешь оценить!

- Нет-нет, это уже без меня! - отшатнулся Анцыферов.