Балтийский рейд

– Не знаю, господин Андреас Сотник, –пролепетал тот трясущимися губами, –Вы, как великий воин, вправе выбирать любой путь для своего воинства. Сам же я прошу только о милости для своих людей. Ведь мы мирные люди и не причинили вреда никому из русских.

– Хм, достойно для лица, состоящего у власти, просить прежде за своих людей, а не за себя. Вы хороший бургомистр, Йенс. Я уже пообещал, что не причиню ущерб населению Кёге и своё слово сдержу обязательно. За ваши же личные выбитые ворота и дверь прошу принять мои искренние извинения и вот эту компенсацию, –и Андрей положил на стол серебряный «Рубль», составлявший полновесную половину новгородской гривны (отсюда и название рубль – отрубленная часть), –Просто сами вы их добровольно никак не захотели открывать, вот моим людям и пришлось приложить к ним некоторые усилия. Но согласитесь, наш с вами разговор явно того стоил, да и ваших раненых с крепости не держать же нам было на улице под дождём?

И Йенс, выслушав перевод, быстро-быстро утвердительно закивал:

– Всё хорошо, вообще никаких претензий к русским воинам и, если им нужно будет ещё выбить пару дверей, тем более за такую-то хорошую компенсацию, так он с радостью их сам этому командиру ипредоставит.

– Нет уж, спасибо, –улыбнулся Сотник, –Йенс, у вас полчаса, чтобы на лучшей своей лошади убыть в столицу с грамотой для короля и вестью о нас. В противном случае я не исключаю, что вы туда можете опоздать, и тут уж не взыщите, –и он, сочувственно улыбнувшись, развёл руками, –Да, и отдайте приказ, чтобы никто не приближался к крепости на расстоянии полёта стрелы, пока сюда не прибудут королевские воины. Не стоит рисковать!

Через двадцать минут в рассветной серости по дороге на Роскилле проскакало три лошади. Бургомистр со слугами поспешил исполнить свой долг, а на пирсе в это время уже заканчивалась погрузка.

Ещё через часто тут, то там в кривых переулках, прижимаясь к стенам домов, начали мелькать фигуры жителей. Ну а через два–каждый уже знал, что город ночью захватила целых три тысячи свирепых воинов, то ли из Ганзы, а то и вообще из далёкой Тартарии. Они взяли приступом крепость и, перебив всех её защитников, отправились частью по суше, а частью по морю дальше. И теперь они будут брать столицу, и только сам король может спасти страну от всей этой свирепой и беспощадной силы.

Часов через десять, уже в самом Роскилле творилась настоящая паника.

– На город движется настоящая орда, более десяти тысяч русских и немецких воинов идут, чтобы не оставить здесь камень на камне и перебить всех её жителей и защитников!

Король был далеко в германских землях, и стать спасителем отечества теперь предстояло канцлеру Кристиану и первому королевскому морскому министру Герхарду.

Были подняты по тревоге все воинские отряды Зеландии, начат сбор ополчения. Крепости и замки подготовились к осаде. А флот во главе с самим Герхардом вышел перекрыть Роскилле фьёрд, чтобы только не допустить корабли врага к столице. Самые быстрые гонцы от канцлера неслись в это время в Гольштейн к Вальдемару II с мольбой о помощи.

– Повтори ещё раз, что тебе наплёл этот русский, –в который раз задавал свой вопрос канцлер бургомистру из Кёге.

И несчастный Йенс, потея от страха перед столь важными господами, рассевшимися перед ним в большой зале, в очередной раз пересказывал, как этот русский Андреас спрашивал его совета, как ему идти на столицу королевства, напрямую сухим путём или же лучше морем.

– И я ему посоветовал оставить всякие враждебные помыслы и не трогать подданных его Величества! –бормотал герой.

– Ага, и он так тебя и послушал,–буркнул Кристиан, –Может быть, это именно поэтому как раз и не видно никого из его воинов под стенами нашей крепости? –и все придворные хором рассмеялись, оценивая тонкий юмор и издевку большого начальника.

Тем не менее, какая-то ясность была нужна, и три сотни кавалерии отправились на разведку в сторону Кёге. Через два дня после того, как гавань городка покинули суда бригады, в город залетела датская конница.

Никого из врагов по пути сюда кавалеристы не встретили, тут же была реальная возможность отличиться. В крепости непременно должен был быть неприятель, иначе, зачем там был поднят мост через ров и заперты изнутри ворота, а жителям так вообще запрещено подходить ближе полёта стрелы?

Уже третий час командир конного отряда всматривался в каменные стены с безопасного расстояния. Всё вокруг было очень странно и подозрительно! От врага в любой момент можно было ждать, какого угодно подвоха! Но Мадс был храбрым воином, и на утро было объявлено о начале штурма.

За ночь жителей обязали наготовить длинные лестницы для стен, плетёные щиты и корзины, чтобы завалить ими ров, а затем перекинуть переправу через него в виде мостков. А ещё сотню своих мужчин город был обязан поставить под крепостные стены. Кому, как не им, предстояло первыми «лечь» при отчаянном штурме? И уже всюду слышался плач и стенания, жёны и матери заранее оплакивали своих близких, понимая, что шансов уцелеть им «бездоспешным» и идущим первыми, практически, что нет совсем.