Балтийский форпост

– Как же так? Подобное откровение обязательно князю рассказать нужно! – наседал на меня тестюшка.

А как мне объяснить моё знание? Ничего другого не придумал, как сослаться на божественное озарение. На удивление, прокатило сразу.

– Обязательно расскажу, когда он в очередной раз ко мне в гости заедет, – отвечал тестю.

– Почему не сейчас? Почему потом? – растерялся тесть.

Хорошо, что Ярослава на тот момент в кремле не оказалось. Уехал князь, ушёл в поход.

– Так нет сейчас князя в Новгороде, – пояснил. – И когда вернётся, никто не знает. Так что потом буду рассказывать.

– Не забудешь?

– Если и забуду, так ты мне напомнишь…

Что ещё взяли? Железо! Инструмент! Всё! Больше бы закупили, да уже по весу не проходило, лодки нагрузили по максимуму!

Вдобавок весть разнесли по торгу о найме подмастерьев в строящуюся крепость. Надеюсь, народ клюнет. Наказали желающим переселиться обращаться в наши лавки.

Вот и всё, больше в Новгороде ничего не держало, можно и в обратную дорогу отправляться. Не ожидал я, что поездка пройдёт настолько спокойно. Никто не напал на нас в море, на торге никого из моих дружинников ушлые новгородцы не задирали, гребцы себя почти примерно вели, не буянили в кабаках, не загуляли. Расторговались очень удачно, всё, что наметил, выполнил и даже сверх того. И закупили необходимое мне без задержек и по весьма удачной цене. Тут знакомства тестя помогли. Всегда бы так…

Как это всегда бывает, стоило только заикнуться о возвращении домой, как тут же накатила тоска по любимой жёнушке, припомнилась наша жаркая бессонная ночь перед расставанием, да и вообще… Припомнилось…

И до ужаса захотелось поскорее оказаться дома. Как там дела идут, справляются ли с ними мои женщины?

Не зря я с купцами породнился.

Распрощались с тестем и отошли от новгородского причала ранним солнечным утречком. Выгребли на стремнину, паруса ставить не стали, всё равно ветра нет, тишь да гладь. Так и махали вёслами посменно. После полудня перекусили на ходу, сменили гребцов на вёслах и продолжили путь.

А на меня тревога накатила: слишком всё хорошо получается. Как бы на обратном пути не вляпаться! Поэтому подстраховался, расчехлил пушку да и зарядил её. Пусть будет. Ещё подумал-подумал да и кликнул себе на помощь ближайших бездельников. Развернул с их помощью пушку стволом вперёд по ходу лодки! И канаты перевязали по-новому. Так оно лучше будет. Даже гнетущее ощущение надвигающейся беды отступило. Чехлом сверху накрыл, на небо посмотрел – не ожидается ли дождя?

– Который день пекло стоит! – угадал мои думки стоящий у кормила Семён. – Хоть бы капля дождя какая с неба упала!

– Да, солнце от души припекает! – поддержал разговор. Перелез через скамью, пробрался к своей каюте, забрал оттуда своё железо. Вернулся назад, к пушке. Разморённые солнцем дружинники закопошились, воспрянули и потянулись за оружием, головами по сторонам закрутили.

– Опасаешься кого али так, на всякий случай зарядил? – кивнул на накрытую чехлом пушку кормчий.

– Тревожно как-то стало. Ты по сторонам посматривай, мало ли что подозрительное заметишь. А я дружину подниму. Пусть наготове будут.

– Зажарятся на таком-то солнце, – обронил Семён.

– Ничего, служба у них такая, – ответил, а сам первым делом Мокше условленный сигнал подал. Потом только десятнику на своей лодке приказал в броню облачиться и арбалеты к бою приготовить. И ещё приказал угли в жаровне разжечь. Для фитиля.

А ощущение опасности снова стремительно нарастало. Уже и усидеть на одном месте стало невозможно без дела. Тоже в кольчужку нырнул, шлем на макушку надвинул, саблю к поясу подвесил. Тул с болтами придвинул.

– Держись середины реки, – подсказал Семёну.

Вторая лодка следом за нами держится, словно привязанная. Там тоже к бою приготовились. Оглянулся, хотел приказать развернуть пушку стволом вперёд и на второй лодке, да Мокша уже инициативу проявил, развернул орудие! Молодец! Заряжают сейчас…

А на реке пусто! Нас никто не догоняет и навстречу не попадается. Странно как-то. Сюда шли, так то и дело какая-нибудь посудина мимо борта проскакивала, только и успевали вёсла поднимать. А тут как обрезало, никого!

Шли по реке на вёслах до вечера, да так никого и не встретили. Броня накалилась так, что через поддоспешник тело обжигала. Парус поставили, хоть какая-то тень была. Иначе бы точно не выдержали. На ночлег пристали к берегу. Место выбрали не то, которое постоянно для ночёвок использовали, а наобум. Как раз справа речушка показалась, вот в неё и втиснулись. Прошли вперёд немного да в камыши и забились кормой к берегу. Костров на ночь не оставляли, кулеш приготовили и потушили. Ночевали в броне, караулы удвоили. Тревога моя не отпускала и передалась всем людям. Заразное это дело – тревожность. Особенно в ночное время.

Беспокоило то, что пушка осталась заряженной! Почему? Так за день ствол нагрелся, а тут ночь, он остывать начнёт! Конденсат может пойти. Порох отсыреет. Или нет? Посмотрим. И проверим.