Балтийский форпост

Но как ни пряталась, а с того берега девушку заметили. Расстояние-то через реку невеликое, на два перестрела где-то. Или на полтора, мы пока не проверяли. Если бы не шум воды на порогах, то и слышно было бы, что там купец в нашу сторону кричит. А так рот разевает, словно рыба снулая, а всё впустую.

Покричал, покричал, понял, что мы ничего не слышим, и успокоился. И даже рукой не помахал. В смысле, что суетиться прекратил. Купец же, негоже ему достоинство терять да руками размахивать.

Стоит отдать гостям должное, не полезли они сразу через брод. За ветками своими, ворохом наваленными, укрылись от наших глаз. Видимо, посмотрели они, как мы кашу по чашкам разложили и у них на глазах ужинать принялись, поругались какое-то время и тоже начали свои костры запаливать. Сушняка по берегу навалом, труда много для этого не требуется.

Да вот только Алёнушкин батя не утерпел, полез через реку. Зря он это затеял! Это на первый взгляд течение невеликое, а на самом деле…

Гладь водная словно масло масляное. Тугая поверхность гладкая и почти неподвижная. Камни на дне – вот они, протяни руку – и коснёшься любого. Мелко. Водоросли замерли и не шевелятся. Почему бы и не перейти такую мелкую речушку?..

Манит перекат своей мнимой гладью и неподвижностью, а ступишь в воду и сразу ощутишь всю мощь тугого потока. Ударит по ногам, надавит, снесёт, собьёт и потащит вниз по течению, по тем самым гладким камням и водорослям. И окажутся те камни злыми да с острыми гранями, ударяться о которые никому не желательно…

Хорошо, не в одиночку через реку кинулся, а взял с собой нескольких воинов. Из ближников, так полагаю. Один бы точно не дошёл, сбило бы его с ног, и пришлось бы нам потом его внизу вылавливать.

Но и в общей группе под напором воды на ногах не удержался, упал! Ближники успели отреагировать, подхватили за руки, вытянули и на ноги поставили. После такого все верёвкой обвязались, жердями крепкими в дно упёрлись. Сообразили наконец-то.

А мы сидим на обрыве, кашку жуём и наблюдаем за переправой. Кино-о! Жаль, что немое только. За рёвом воды на порогах ни одного связного звука до нас не доносится.

Если бы Алёна не суетилась и не волновалась, было бы вообще интересно. А так всё просьбами хоть как-то отцу помочь надоедает! Сама не ест и мне не даёт! Ну как я ему помогу? Сам, что ли, в воду полезу? Чтобы ещё и меня потом внизу вылавливали? Нет, я лучше на бережку посижу, у костра. А там внизу сыро и мошкара опять же…

Дождались, закончилось кино бесплатное благополучным исходом. Перебрался батюшка девицы сумасбродной через реку. И даже не стал воду из сапог выливать, прямо так на обрыв полез. Вот только не воин он – купец! Опыта маловато, не знал, что на склоне из сапог вода выплёскиваться начнёт и грунт скользким станет. Или просто на всё это наплевал, очень уж ему до дщери своей добраться хотелось. Понимаю, что уж там…

Короче, добрался батюшка до трети подъёма на обрыв да и поскользнулся! Песок там с глиной. Пусть той глины и немного, но если её намочить, то…

В общем, раскорячился на склоне да и съехал к подножию на четвереньках, как по маслу! И снова полез. Ну куда по скользкому-то! В сторонку бы отошёл! Так ведь нет, видит наверху доченьку и прёт прямо к ней, невзирая ни на что! Ну и, само собой, в очередной раз вниз улетел. На этот раз кувырком! Ещё и поднимающихся вслед за ним ближников смахнул с ног! Так все вместе в одну кучу внизу и собрались…

Не поломались бы, подумал… Да тут мои бойцы шутковать вздумали, взялись насмехаться над упавшими. Пришлось глянуть строго. Замолчали сразу. Ну, почти сразу, пока до всех дошло. Ещё и Мокша сообразил, кулаком воям погрозил. Потом ещё разок вниз глянул, на тех бедолаг, на Алёну взгляд перевёл, следом на меня…

Развернулся да и приказал стоящему рядом с ним бойцу верёвку вниз сбросить! Додумался! Ну и подтянули бедолаг одного за другим к себе на обрыв. Хотя лучше бы этого не делали…

Очень уж зол был Алёнин батюшка! Всё тут в одну кучу смешалось! И стыд за убежавшую из-под родительского крова дочурку – такой урон чести девичьей и позор роду купеческому! Досада на свою собственную неловкость и неподобающий случаю внешний вид – весь же с ног до головы в вязкой глине перемазался! Ну и понятная злость на кажущегося виновника всех купеческих бед – на меня, конечно же!

И первым делом почему-то не к доченьке своей ненаглядной, а ко мне кинулся! Хорошо ещё, что свои же у него на руках повисли, не дали разойтись купчине, железо острое обнажить. И мои вои заслоном перед ним встали, руки на рукояти мечей положили.

– Ты-ы! – хрипит надсаженным горлом. Руки вытянул, пальцы скрючил, словно примеривается, как лучше в горло вцепиться. И ещё раз прохрипел, будто припечатал: – Ты-ы!! Кровиночку мою украл! Во-ор!