Балтийский форпост

– А что? У тебя, кроме бересты, ничего лучше не нашлось? – перевёл разговор на другое. Как раз к слову пришлось, когда увидел Прохора, сворачивающего свою берестяную писульку в трубочку.

– Так можно и на пергаменте накорябать, да только дорого тот пергамент встанет. Лучше уж так, по старинке. Да и чем тебе береста не угодила? Гляди, какая гладкая, ровная да белая! И мороки такой, как с этим твоим пергаментом, нет.

– Эх, бумагу бы сюда, – пробормотал.

А Прохор возьми да услышь:

– Бумагу? Есть на торге и такое диво. Да только серебра за один листок столько просят, что… – Старик махнул в расстройстве рукой.

– Сколько? – заинтересовался.

– Пока серебром весь листок не закроешь, в руки не отдадут! – с торжеством и одновременно с возмущением в голосе отрубил Прохор.

– Сколько? – теперь уже и я возмутился.

Жаль, что не знаю, как эту бумагу сделать. Что-то этакое в голове крутится, но без подробностей. Действительно, жаль. А то ведь и впрямь озолотился бы. Или осеребрился, что вернее.

* * *

Сижу в одиночестве у себя в некотором подобии кабинета на первом этаже и думы думаю. Ничего не мешает, над головой в горенке ни одна доска не скрипнет. Сидят тихо дозорные, бдят. И со двора ни звука не доносится. И не потому, что он не пробивается через толстые бревенчатые стены, а потому что там и впрямь тишина. Никто не расслабляется, не бражничает, даже голос никто не повышает. Да и как тут расслабишься, если с улицы то и дело передают о мелькающих вдалеке вооружённых группах.

Обкладывают? Само собой. Вряд ли с целью воспрепятствовать моему свободному передвижению по городу. Момент выбирают, чтобы извести. Ничего не боятся! Не тот это город стал, далеко не тот. Продались бояре литвинам и город продали. Под врага легли. Быстро о том пожалеют, да только поздно будет!

И ведь наверняка знают о жалованной мне Ярославом грамотке! Знают, знают. И всё равно идут против его воли! Не боятся Новгорода.

Уходить пора. Через город не пройдём, не дадут спокойно пройти. А у меня нет желания пробиваться с боем к воротам! Это же кровь лить придётся! Русскую кровь, к слову, не литовскую и не псов-рыцарей.

Стоило ли самому в город соваться? Наверное, нет. Не думал я, что здесь настолько плохо. Надеялся, что забыли уже обо мне в Кроме, да ошибся. Крепки они тут на память. Значит, больше мне в город хода нет. По крайней мере, при нынешних воеводе с посадником. Ну и при этом князе, конечно. А потом видно будет. Главное, заказ готовый забрал! В дальнейшем Прохор готовые изделия сразу в Нарву пересылать станет.

А то, что меня в конце проулка ждут, так это пустяки. Они рассчитывают, что я через город пойду? Ошибаются, ведь есть ещё и река! От дома до воды рукой подать!

Повезло, что усадьба на набережной стоит. Осталось договориться с кем-нибудь о перевозке. Прохора и отправлю договариваться. А сами за это время подготовим груз к транспортировке. Чтобы потом времени не терять.

Кстати о грузе…

Замечательно просто, что мне его на подворье доставили! Сами мы всегда к бою готовы, но несколько сюрпризов дополнительно заготовить не помешает. Что заказам без дела лежать? Вот и проверим их…

Глава 7

К полуночи измученная дневными заботами Рига притихла. Не успокоилась до утра в благополучном сне, а именно настороженно притихла за плотно закрытыми ставнями окон. От страха перед наступившей темнотой.

Перестали стучать подковы по булыжнику мостовых, заснули в денниках уставшие за день лошади, замолк гомон людей на улицах, стихли крики зазывал и мелких лоточников, но им на смену пришли пьяные вопли бражничавших в харчевнях и трактирах крестоносцев. В навалившейся на город вязкой ночной тишине эти вопли было слушать ещё более страшно. Сплошная темнота, которую не могли разогнать редкие в эту пору пятна полыхающих факелов стражи, заставляла неосознанно ёжиться и втягивать голову в плечи. Впрочем, стража на ночных улицах в эту пору была очень редким явлением. Где можно было её встретить? В богатых кварталах, само собой, и никак не в бедных!

Простые горожане были предоставлены сами себе и должны были справляться со всеми бедами своими силами. Мол, сиди дома и не высовывайся! А уж если высунулся не вовремя, так сам и виноват!

Потому-то и пустели улицы города с наступлением ночи. Сидели люди в своих домишках и конурках, тряслись от страха, вслушивались в приближающиеся пьяные вопли и молили Господа, чтобы миновала их беда. Чтобы пришла к соседям, а не к ним. Такая вот она, человеческая сущность.

И неизвестно, кому из них было хуже всего. Бедным в их ветхих лачугах или богатым в крепких добротных домах. Первых спасало то, что с них, в общем-то, и брать было нечего. Если только попадали сдуру под горячую руку разгулявшимся братьям-орденцам…

Пусть с первых брать было нечего, зато до них легко добраться. Что же касается вторых, то тут тоже всё просто. Никакие засовы и стены не могут быть преградой для острого железа или для огня под дверью…