Баллада об ушедших на задание. Дот

- Но этот вариант был самый крайний, - улыбнулся и Алексей Иннокентьевич. Его уже совсем отпустило, и он вспомнил, чем прижмет Хальдорфа. - А вообще-то Райнер убедил меня в своей порядочности. Я рассчитывал на нее, был почти уверен, что мой маскарад удастся. В этом случае мне и отступление было обеспечено спокойное. Если б он вел себя в замке хотя бы вполовину так экстравагантно, как у нас в лесу, ваши люди уже ничем другим не могли бы заниматься. И я бы потихоньку улизнул.

- Логично, - кивнул Хальдорф. - Славный он мальчишка, этот Райнер. Огромное актерское дарование. Но граф самый настоящий! Правда, родителей рано лишился, а денег уже и у них не было ни гроша… - Хальдорф иронически вздохнул. - Я забрал его из приюта, определил в лицей. Денег мне это, конечно, стоило немало, но я его люблю, черт побери, и он ко мне привязан как щенок…

Хальдорф потянулся к ящику с сигарами, достал одну, взглянул на Малахова.

- По-моему, вы не курите, подполковник?

- Не курю.

- Вот видите, мне даже это известно. - Хальдорф неторопливо раскурил сигару, затянулся. - Я подозреваю, Малахов, что эта милая беседа вовсе не гарантирует вашей готовности отвечать на мои вопросы… - Он подождал, но со стороны Малахова не последовало никакой реакции. - Все-таки я их задам. Первый: какое по численности подразделение блокирует замок?

У Малахова камень с души свалился. Боится! Он уверен, что нас здесь много, - и боится!… Но лицо Алексея Иннокентьевича оставалось непроницаемым.

- Второй: сколько у вас пулеметов? есть ли минометы?

Опять интервал - ровно на одну глубокую затяжку.

- Третий: как вы планировали взять замок?

Еще одна затяжка - и Хальдорф поднялся из кресла.

- Ну что ж, подполковник, я другого и не ждал. Сейчас мы расстанемся на время. В связи с эвакуацией дел много. И с графом нужно поговорить: надеюсь, он пришел ко мне не с пустыми руками.

- Сомневаюсь, чтоб он много мог рассказать, - сказал Алексей Иннокентьевич. - Его изолировали тотчас, как взяли.

- Вы недооцениваете мальчишку. Впрочем, это наше с ним дело. У вас же, Малахов, есть несколько часов. Подумайте хорошенько. Возможно, у нас найдутся общие темы для конкретных и плодотворных бесед. Я не хочу с вами воевать, Малахов. Я хочу сотрудничать.

- Зачем же откладывать? - сказал Алексей Иннокентьевич. - Время и в самом деле дорого.

У Хальдорфа удивленно взлетели брови.

- Они понимают по-русски? - Алексей Иннокентьевич кивнул на тяжелые шторы.

- Да.

- Хорошо бы, чтоб нас никто не слышал. Государственная тайна. - Он увидел, что Хальдорф колеблется, и понял, в чем дело. - Это не провокация, барон. Я отойду в угол, а вы возьмите свой пистолет - вот вам и гарантия, что я буду вести себя смирно.

Хальдорф кивнул, вызвал по имени обоих телохранителей, они выбрались из-за штор и покинули кабинет. Фашист не пренебрег советом насчет пистолета, загнал в ствол патрон и наблюдал за Малаховым с нескрываемой иронией.

- Сначала одно обязательное условие, барон.

- Говорите.

- Автоматчик, который пришел со мной, должен остаться живым.

- Обещаю.

- Мое сообщение преследует две цели: чтоб вы поняли, что здесь нет победителя и побежденного, что у нас равная игра; второе - помочь вам, иначе вместе с вами несдобровать и мне. - Малахов выждал, как бы собираясь с духом. - Итак, речь пойдет о ваших переговорах с американской секретной службой.

Хальдорф на это только склонил голову набок, словно впервые увидел Малахова. Тоже неплохая выдержка; посмотрим, надолго ли хватит, подумал Алексей Иннокентьевич, и продолжал:

- Так вот, об этих переговорах знает не только американская сторона, но и Вальтер Шелленберг.

- Ложь!…

Возможно. У Малахова, конечно же, таких сведений не было, он это придумал только что, придумал с единственной целью припугнуть Хальдорфа, уверенный лишь в одном: проверить это нельзя. Это был довольно примитивный шантаж. Но стрела попала в цель.

Алексей Иннокентьевич пожал плечами.

- Согласно секретному предписанию, сегодня школа должна сняться отсюда. Через несколько дней, барон, вы будете в Берлине. Зайдите к шефу и спросите, так это или нет.

Малахов не мог знать, что накануне в ставке в Растенбурге на Гитлера было совершено неудачное покушение, а затем в самом Берлине провалился путч. Но связанный со своими людьми в Центре по радио, Хальдорф уже знал об этом и догадывался, что за этим последует, сколько голов полетит по малейшему подозрению. В другое время он еще мог бы спокойно взвесить, с чем имеет дело: с шантажом или же с отлично информированным противником, но сейчас любое слово, а тем более факт приобретал невиданную си-лу психологического воздействия на него.

- Как говорят русские, с вами не соскучишься, Малахов.

- Еще одна важная деталь: Джон - «двойной» агент.

Это опять было взято с потолка, но пойди проверь…

- Проклятье…

- Кстати, вы напрасно доверились штурмбаннфюреру. Корнелиус не только шизофреник, но и пройдоха.

Третья мина подряд. Малахов ощущал себя Хлестаковым, но каждая стрела шла в цель! - надо же, какая удача.

- Ну, не так уж я ему и доверяюсь, - пробурчал Хальдорф. - Откуда у вас такая информация, Малахов?