Баллада об Угнетателе (СИ)

Витор дер Прист Крушитель вчера отбыл в свои владения, когда смог пообщаться со мной и убедиться, что я в норме. А лежу исключительно по причине рекомендаций лекаря. И мозги уже на месте у наследника. Очень он за мои мозги волновался. За репродуктивную функцию отец не переживает, уверен по непонятной мне причине, что там всё хорошо. Он вообще считает, что я всё свободное время по бабам шляюсь, наверняка по себе судит.

Массовка ведет себя как на школьном утреннике — торжественно и радостно. Это они за меня так рады или за себя? Впрочем, сейчас это одно и то же. Судьба всех моих ближников и челядинцев от начальника охраны до конюха связана с моей персоной. Вы будете смеяться, но титул графского конюха — это титул. Пусть в среде простолюдинов, но конюху другого общества и не надо. И нос он дерет перед крестьянами или подёнщиками как цельный герцог перед баронами-голодранцами.

Так что в случае моей безвременной кончины вся эта камарилья снова окажется никем, не у дел и без жалованья. Слава мне! Погодите, а где начальник охраны?! Этот бездельник мало того, что меня чуть не профукал, так еще и шляется где-то! Где он?!

— Ваше сиятельство, дожидается в холле аудиенции с подарком для вас, боится испортить аппетит, не решается войти, — докладывает оруженосец из-за правого плеча.

— Что за новости такие! Мне испортить аппетит? Да еще подарком? Уже любопытно — давайте его сюда!

— Шевалье Доркин с подарком для его сиятельства! — Орет он, чуть не оглушив меня. Мажордома что ли завести для таких ситуаций? Не, погожу пока, ему жалованье платить и одёжу шить пафосную придется, а я себе на «Москвич» коплю. Тьфу, дурак! Какой «Москвич»? Откуда такие странные мысли лезут?

Угу, Доркин заходит посеревший, с запавшими глазами и щеками, но одновременно довольный и трусящий перед моими очами. Как у него получилось состроить такую гримасу, чтоб сразу на лице поместилось «виноват, обделался» и «вона я какой!» Тащит за собой что-то голое, грязное и смутно знакомое, да еще в подарочной упаковке из железной цепи и колодок.

— Да ладно! Да не верю! Правда, что ли?! Гиём, солнышко моё, не узнал вас в этом костюме!

Наёмник стоял скособочившись, рот ощерен из-за палки, вставленной в зубы, бок слегка кровит — короче отлично выглядит мой помощник по тайным операциям. Прямо глаз радует.

— Доркин, прощен! На будущее имей в виду, что так бывает. Думай, как сделать, чтоб не было.

— Слушаюсь, ваше сиятельство! Большое спасибо, ваше сиятельство, приложу все силы, чтоб больше не подводить.

— Уж приложи, уж послужи. И ты Гиём, ты тоже будешь служить мне. Что глаза вылупил? Не захотел служить верой и правдой, будешь служить учебным материалом. Надо расти в магическом плане, ты поможешь. — Злодей ничего мне не ответил, да я и не нуждался в его репликах, мне это уже не интересно. — Помыть это тело, облачить в рубаху, чтоб мудями не трясло. Ну там, покормите, спать уложите, только не расковывайте его пока. У меня на него планы, живой нужен.

Казначей смотрел, слушал и не мог уловить ни одной эмоции он графа, кроме интереса и предвкушения чего-то. Казалось, что Угнетатель перестал видеть в нём живого человека. А к предметам неодушевленным обычно не испытывают сильных эмоций. Жалости тоже, равно как и ненависти. Так что Казначей не стал бы просить о милости, даже если бы у него была такая возможность.

Снежану похоронили, пока я был без памяти. Так что в моей памяти она осталась живой, цветущей и счастливой, насколько может быть счастлива простолюдинка, служащая на хорошем месте. Наверное, мне так было легче, не знаю. Множество смертей, виденных мной, убитые моею собственной рукою люди без числа… сердце должно ожесточиться, привыкнуть к такому. Только теория не работает, мне очень хреново именно после смерти моей верной подруги. Готовься, Гиём, тебя ждет целая череда маго-биологических экспериментов.

Не буду рассказывать, что делалось и как, тем более что результат не порадовал. Сначала преступник слегка отъелся и пришёл в себя, пока я запрещал себе пользоваться магией по совету целителя. А потом я сдерживаться перестал, но удовольствия от результатов не получил. Во-первых, магическое зачарование костей — это очень больно. Если верить наёмнику-клятвопреступнику. А во-вторых, реально укрепить кости я так и не смог. Только зря провозился со стендом, обеспечивающим дозированное и повторяемое воздействие на кости объекта. Я на такие штуки насмотрелся в позапрошлой жизни на Мариупольском вагоностроительном заводе — там целая лаборатория имелась с древними машинами, наносящими всякие хитрые удары по образцам сталей. Зря только этот урод терпел столько мук — его конечности после обработки ломались с той же готовностью, что и без неё.