Баллада об Угнетателе (СИ)

— Хорош! Второй залп не нужен! А то еще в голову попадёте, сдохнет вражина ненароком.

— Как скажете, ваше благородие! Разрешите ужин сгоношить?

— Сначала упакуйте дичь как следует.

Тело Казначея, многострадальное тело, которое мечтало и молило о смерти, в несколько рук избавили от одежды, а потом туго связали веревками так, что и не шевельнуться.

— Вы не слишком туго вяжете?

— Нормально, думаем господину кроме его языка уже ничего не нужно. А говорить можно и без рук или ног.

— А если он гордый?

— Отчекрыжат гордость и забьют куда-нибудь — вот и разговорят. Небось умельцы есть!

— Ну ладно, вам виднее.

— Это да, ваше благородие! Охотник вы знатный, а допросы вести мы пока более обучены.

Казначей сквозь пелену боли слышал почти всё, но никак не мог понять, к кому он попал в руки. Заплывшие глаза и поза, не способствующая созерцанию не давали рассмотреть в сумраке одежду, экипировку и лица напавших на него. Одно он осознал — арбалеты били с разных сторон, и били тупыми болтами на пушного зверя. Охотники на людей не просто его обложили, они были абсолютно уверены в своём успехе. Нет той яркой радости успешной охоты, какая бывает у охотников любителей. Скорее это удовольствие от хорошо сделанной работы, какое прилично опытным промысловикам. Так кто они? Вариантов всего два — или тайных дел мастера из Иманта, или погоня из Долинола. В первом случае непонятно — неужели его вели всё это время, неужто знали все его планы заранее? А тогда зачем такая встреча? И зачем брать живым? А если графская дружина — то только месть за убитого сюзерена. И еще оправдание в глазах нового нанимателя — мол не уберегли, зато убийцу покарали. В таком случае постараются довезти в замок живым, чтоб казнить прилюдно. И так нехорошо складывается, и эдак неудачно. Казначей понял, что шансов выжить не очень много, но раз сейчас не убили, то еще какое-то время поживёт.

— Так что, ваше благородие, идём обратно?

— Ну не на ночь же глядя. Место демон выбрал нормальное, сразу видно бывалого путешественника, так что тут ночуем.

— А ничего, что это земли Иманта?

— Раньше и наше графство к Иманту относилось, но живём как-то.

— Хорошо живём, лучше, чем при прошлом графе, я вам точно говорю!

Бойцы умело обустраивали ночёвку, нарубая себе ветки для подстилок, стаскивая топливо для костра поближе, чтоб сохло около огня. А вот с едой у них было также худо, как и у Казначея. Во всяком случае ничем съедобным не пахло, никто не готовил на огне и не разогревал. Только воды вскипятили с какими-то травками и листочками, собранными тут же. Когда в живот закинуть нечего, и горячая вода за счастье.

Утром Доркин, а командовал отрядом именно он поднял бойцов еще до света:

— Хорош сны разглядывать, всё равно у вас всех они одинаковые сегодня! Собрались и пошли, раньше выйдем, раньше придем.

— Ваш-бродь, а ты откуда наши сны знаешь? Магией воспользовался? — Десятник личной охраны графа был бойцом авторитетным, потому и общался с начальником стражи более свободно.

— Запомни, боец, у голодного дружинника все сны про жратву, никаких других снов ему не показывают.

— Угадали, ваше благородие! В самую точку попали! Окорок копчёный снился.

— Отставить разговоры про окорок! Сейчас взяли свои окорока в руки, дичь на жердь, и погнали в сторону заставы. До неё за день дойдем. А там и поедим, и лошадей возьмём. Считай, все наши проблемы на том окончатся. Если сильно повезёт, увидим окорок наяву.

— За такое я готов весь день бежать без остановки.

— Бежать нужды теперь нет. Будем ходко идти, меняясь с поклажей каждый час.

— А если его самого заставить идти?

— Нет уж, это ушлый типок, даже на посрать развязывать не станем, чтоб беды не было.

— Ваше благородие, вонять будет сильно!

— В бочаг опустим, побултыхаем вместе с жердью, говно и смоется. Тем более, что он уже без штанов. Наша задача — донести теперь его живым и говорящим. Граф наверняка захочет побеседовать с клятвопреступником перед смертью.

— А не замерзнет насмерть?

— И то верно. Обмотайте попонкой какой.

— Эй, служивые! Угнетатель ваш окочурился давно! Вы что, не знали? Кому меня везти собрались? — неожиданно раздался слабый голос полуживого наёмника.

— Их сиятельство сразу не помер, небось и дальше жить будет. Кто ему рот завязывал, почему это разговаривает?

— Ваш-бродь, нос супостату сломали, он теперь только ртом и дышит. Нельзя ему рот затыкать.

— Всему вас учить надо. Палку в зубы, и веревкой через затылок затяните как мундштук лошади. Дышать и рычать сможет, а разговаривать не получится. Даже орать не сможет. Пусть рычит.

— Хитро, ваш-бродь!

— Когда волков живьём ловят, им так пасти связывают. Обычное дело у охотников.

— А граф наш точно жив? Когда в погоню бросились, сильно плохой был.

— Брось эти разговоры, мы его перевязали, значит от ран не умрёт. А что по голове ударенный, так их сиятельство привычный, от такого когда не мрут, то живут потом.

— Здорово ты объяснил, а главное понятно. Кто не помер, тот живой!