Баллада о предместье

— А вот и Бьюти пришла, — сказал Дугал.

Дикси повернула голову и посмотрела на Бьюти. Потом она снова приняла отсутствующий вид.

Дугал присвистнул, явно адресуясь к Бьюти.

— А вот это вы напрасно, — сказал Хамфри.

— Господи, и это называется интеллигент, — сказала Дикси. — Разевает рот и свистит девушке.

Дугал снова присвистнул.

— Досвиститесь, что явится Тревор Ломас, — сказал Хамфри.

Официант и сам Коста вышли из-за стойки и нервно топтались возле их столика.

— Переберемся в «Глашатай», — сказал Дугал, — и захватим с собой Бьюти.

— Ну послушайте, Тревор же мой друг, — сказал Хамфри.

— Он будет шафером у нас на свадьбе, — сказала Дикси. — У него хорошая работа и надежные перспективы на будущее, не как у некоторых.

Дугал присвистнул. Потом он обратился к Бьюти через два столика:

— Кого-нибудь ждете?

Бьюти опустила ресницы.

— Пожалуй, никого, — сказала она.

— А не пойти ли нам в «Глашатай»?

— Не возражаю.

Дикси сказала:

— А я возражаю. Я не вожусь с кем попало.

— Кто-то что-то сказал? — спросила Бьюти, вытянувшись в струнку.

— Я говорю, — сказала Дикси, — что у меня назначено свидание в другом месте.

— Ладно, мы с Бьюти пойдем вдвоем, — сказал Дугал. Он направился к Бьюти, которая решила причесаться.

Хамфри сказал:

— Ну, Дикси, нам же, в конце-то концов, нечего больше делать. Даже смешно будет, если мы не пойдем вместе с Дугалом. Вдруг Тревор узнает, что Дугал шляется с его девушкой по пивным.

— Понимаю, со мной тебе скучно, — сказала Дикси. — Конечно, где уж нам, дурачкам, до Дугала.

— Не засыпайте меня комплиментами, — сказал ей Дугал издали.

— А по-моему, я не к вам обращаюсь, — сказала Дикси.

— Ладно, Дикси, мы остаемся здесь, — сказал Хамфри.

Дугал держал зеркальце, а девушка расчесывала над столом свои длинные медные волосы.

Дикси бросила взгляд на Дугала. Она глубоко вздохнула.

— Видно, придется уж пойти с ними в пивную, — сказала она, — а то ты потом скажешь, что я испортила тебе весь вечер.

— Никто особенно не настаивает, — сказала Бьюти, спрятав расческу и похлопывая по сумочке.

— Пойдем, глядишь, и не пожалеем, — сказал Хамфри.

Дикси собралась в путь не без торопливости, но заметила при этом:

— Ну, знаешь, такие развлечения не в моем вкусе.

И они пошли по Парковому проезду к «Глашатаю» вслед за Дугалом и Бьюти. Бьюти уже переступила порог салуна, но Дугал медлил, вглядываясь в темноту за плавательным бассейном: оттуда, из глубины парка, все громче доносились вопли какой-то пьяной женщины, но вскоре стало ясно, что это не пьяная женщина, а пророчествующая Нелли.

Хамфри и Дикси остановились у дверей пивной.

— Да это же Нелли, — сказал Хамфри и подтолкнул Дугала к проходу, в котором замешкалась Бьюти.

— Я люблю послушать Нелли, — сказал Дугал, — персонал-то надо исследовать.

— Ой, да заходите вы внутрь, — сказала Дикси, когда Нелли обрисовалась в лучах фонаря.

— Шесть суть вещей, — возгласила Нелли, — ненавистных Господу, и для седьмой нет места в его душе. Надменные взоры, лживый язык, руки, пролившие невинную кровь. Увидимся завтра утром. Сердце, упорствующее в злоумышлениях, ноги, влекущие к злочинию. В десять, двор Пэйли. Свидетель неправедный, чьи уста глаголют ложь. Квакерский переулок. И тот, кто сеет раздоры между братьями.

— Ну, Нелли здорово поддала, — сказал Хамфри, пропихиваясь к бару. — Того и гляди с катушек долой.

Яркая люстра с подвесками и ряд сверкающих хрустальных ламп возле зеркала за стойкой появились тут после войны, чтобы поддерживать представление, будто в доброе старое довоенное время эта пивная была украшением и гордостью тогдашнего Кэмберуэлла. У заведующей был крошечный носик и тяжелый подбородок; по ее лицу было видно, что она многое успела за свои двадцать пять лет. Бармен был маленький и юркий. Он все время покачивался взад-вперед, как ванька-встанька.