Бальдр и Тёмный бог

Мы повели лошадей по ступеням. Я оглянулся в сгущающийся сумрак над водной гладью и остановился.

— У вас кто-нибудь следит за дорогой? Есть караульные?

— Нет. Зачем? — приподняла соломенные брови Трайен. — Никто не смеет обижать Бессмертную мать и её жриц.

— Кое-кто желает схватить меня, — приблизил я лицо к женщине. — Сюда придут люди, придут за мной. Лучше поставить кого-то следить за дорогой, чтобы я мог уйти до того, как их злость выльется на вас.

— Успокойся, — Трайен улыбнулась и положила руку мне на грудь. — Ночью сюда никто не придёт. Сам знаешь… — уголки её рта опустились вниз, жрица развернулась и зашагала вперёд.

Передо мной вырос большой каменный дом, похожий на долгие дома в усадьбах бондов. Мы привязали коней к стойлу. Трайен принялась расстёгивать упряжь и потянулась снять седло. Я оттолкнул жрицу и сделал это сам. Опустив седло на землю, я застонал от боли в боку.

— Твоя рука! — испугалась Трайен, взглянув на мою окровавленную ладонь. — Побереги её.

— Рука — ерунда, Трайен. У меня рассечены рёбра. Ране уже десять лет, — улыбнулся я. — Не переживай.

Пока я снимал седло со второго коня, Трайен поволокла от стены дома вытянутое корыто.

— Зачем это? — нахмурился я. Возня на дворе утомляла меня, я желал скорее отправиться под кров и согреться.

— Так покормить надо, — простонала она от натуги. — Кони ведь голодные.

Я вновь оттолкнул Трайен и установил корыто рядом с лошадьми.

— Там ещё мешок с овсом под крышей клети, — виновато проговорила жрица.

— Стой тут. Сейчас принесу.

Я видел, как Трайен гладила по носу нетерпеливых коней в ожидании меня.

«Такая ласковая, — подумал я. — Что она делает в глуши среди жриц?»

— Готово, теперь кони будут сыты, — сказал я, высыпав овёс в корыто и комкая в ладонях льняную ткань мешка.

— Спасибо, — Трайен заглянула мне в глаза и улыбнулась. — Я тебя по-другому представляла.

— И как же это по-другому?

— Ну, ты ярл, — протянула она. — Думала, ты привык, что всю работу за тебя делают другие.

Я рассмеялся.

— Да, я привык, что работу конюха делает конюх, а красивая женщина делает другую работу…

Щеки Трайен загорелись, как спелые яблоки.

— Пойдём в дом, — смущенно произнесла она, забрав у меня пустой мешок.

Мы вошли внутрь. Несмотря на огонь от масляных ламп, в доме оказалось немногим теплее, чем снаружи. Посреди зала стоял длинный стол, но за ним никто не сидел. Все столпились у дальней стены, где стояло большое ложе, вмещающее человек десять. Видимо, жрицы спали все вместе, чтобы сохранить тепло.

Я увидел Лейфа, лежащим на шкурах, в окружении женщины. Они громко перешёптывались. Годи стоял чуть в стороне, взволнованно перебирая бороду.

У меня закружилась голова от усталости и голода. По телу прокатилась дрожь то ли от лихорадки, то ли от того, что одежда была мокрой.

Ко мне обернулась седовласая жрица, та что встретила нас, и двинулась навстречу.

— Бальдр, садись за стол. Поешь?

— Поем. Как твоё имя?

— Гретта. Не помнишь? — удивилась жрица.

— Не помню. — Я поджал губы и мотнул головой.

Гретта поставила передо мной миску с рыбной похлёбкой. Я схватил ложку и жадно принялся за пищу, будто больше ничто меня не беспокоило. Я гнал прочь тревогу о Лейфе и о том, не случилось ли что-то с Маргрет. Гретта подала мне горячую лепёшку и кубок с подогретым мёдом, а потом накинула мне на плечи меховое одеяло и села рядом.

— Спасибо, Гретта, — поблагодарил я.

— Годи сказал, за вами погоня?

— Верно, — глухо ответил я. — На рассвете мы уйдём. Как Лейф? Ему тоже опасно здесь оставаться.

Я встретил непонимающий взгляд старой жрицы.

— На берег высадился конунг Олав, — сказал я. — И Вали ждал его в усадьбе неподалёку вместе со своими хирдманами. Как думаешь, какой праздник они решили вдвоём отметить?

— Кровавый праздник, — покачала головой Гретта. — Конунг Олав давний враг Хёрду.

— Как бы ни было, мы сбежали от них, и пришли сюда, потому что Лейф болен.

— Мы пришли сюда, потому что ты хотел найти Маргрет! — вставил Годи, сев за стол напротив.

Меня продолжала бить дрожь. Я положил ложку и сурово поглядел на воина, взглядом приказывая заткнуться, но он в ответ мотнул головой.

— Будто одной беды нам мало! — прошипела Гретта, развернувшись ко мне всем телом. — Тёмные твари лезут из-под земли, стольких людей погубили. Война истощит народ Истлага, мы вконец потеряем надежду вновь увидеть Бессмертную мать.

Жрица взяла меня за руки и поглядела в глаза.

— Ты остановишь нашествие тьмы, Бальдр? Ты нашёл свой меч? — произнесла она, и глаза её были полны надежды.

Я нахмурился и сжал челюсти.

— Я ещё не вспомнил, где он, но я его найду, — сказал я, не желая лишать надежды старую жрицу.

— Проклятье, ярл! — рявкнул Годи, ударив кулаком по столу. — Все люди Истлага верили в тебя, а ты до сих пор не обрёл Эйсир!

— Если меч не отыщется, то всех нас ждёт смерть, — произнесла Гретта.

Морщинистое лицо жрицы побледнело. Я увидел след отчаяния в глазах.