Баламут

Я на первом же светофоре перебрался на заднее сидение и быстренько облачился в летний костюм, купленный в конце мая по требованию Перовой. Само собой, переодел и обувь. А когда вернулся на переднее пассажирское и дал себя оглядеть «строгому критику», получил полный одобрямс:

— Вот теперь вы выглядите на все сто. Правда, за столичного хлыща все равно не сойдете.

— А что так?

— Не тот взгляд… — без тени улыбки заявила она и сочла необходимым продолжить: — А про пластику и внутреннюю готовность ответить атакой на атаку вообще не говорю: я вижу, что вы младше, понимаю, что вы не считаете меня врагом, но все равно ощущаю себя, как под прицелом снайпера.

— Не-не-не: я белый и пушистый!

— «Ежик» вижу! — посмотрев на мою голову, хихикнула она. — Кстати, этот тип мужской прически мне нравится в разы больше, чем все варианты длинных грив. Но утонченные городские мальчики почему-то ходят именно с гривами. Видимо, считают, что с ними становятся похожими на львов.

— Утонченный лев представляется мне каким-то доходягой! — признался я.

— Вот-вот! — согласилась она, резким рывком руля влево вывела «Онегу» из-под удара в крыло, посмотрела в зеркало заднего вида на малолитражку, сдуру решившую перестроиться в левый ряд прямо перед носом у настолько тяжелого внедорожника, и криво усмехнулась: — С каким удовольствием я бы приложилась к личику щекарика, с какого-то перепугу решившего, что умеет водить, и севшего за руль этого унитаза на колесиках!

— А что, нельзя?

Она изумленно посмотрела на меня, потом сообразила, что я не местный, и мрачно вздохнула:

— На боковых дверях этой калоши изображены гербы Шаховских. Этот прыщ — один из самых мелких винтиков в их империи, но за своих они рвут глотки, не разбираясь, кто прав, а кто виноват. Я, в общем-то, тоже не беспризорная, но без особой нужды работодателям проблем не создаю…

Глава 8

22 июня 2112 г.

…Рекомендации Надежды оказались ни разу не лишними: «волчары», встретившие меня в холле «Серебряного копытца», верили не своим глазам, а своим инстинктам. Поэтому пройти эту парочку удалось только благодаря помощи Ларисы Яковлевны — получив сообщение с описанием возникшей проблемы, она тут же позвонила, попросила вывести звук на внешний динамик и построила охранников буквально парой предложений. Да, именно построила — слушая ее монолог, здоровенные шкафы стояли, вытянувшись в струнку. А когда услышали слово «Выполнять!», извинились передо мной за излишнюю подозрительность и невероятно вежливо предложили проводить к нужному кабинету.

Я, конечно же, согласился, позволил им предупредительно распахнуть дверь и, следуя подсказкам сопровождающего, довольно быстро добрался еще до одной двери. В эту постучал, дождался разрешения войти, переступил через порог и мысленно хмыкнул: закадычная подруга матушки внушала уважение. Причем не только фантастической красотой, убийственными формами, ростом под метр девяносто пять и повадками матерой рукопашницы — от этой женщины просто веяло привычкой повелевать, взгляд пригибал к земле, а мимические морщины открытым текстом сообщали о том, что этой личности лучше не перечить!

Пока я изучал Шахову, она изучала меня. Причем весьма интересно: сначала запечатлела в памяти «общий вид», затем пробежалась по отдельным чертам лица и видимой части шеи, переключилась на ладони, на долю секунды «поплыла» взглядом и… задала несколько заковыристых вопросов о моей родительнице. Причем не называя ее по имени.

Я на них, конечно же, ответил и получил команду присаживаться. Жест, направлявший в конкретное кресло, прилагался, инакомыслия, вне всякого сомнения, не ожидалось, но я расположился там, где счел нужным. И вызвал у женщины довольный смешок:

— Не мямля. И это радует. Еще полчаса без еды переживешь?

— Легко.

— Тогда немного прокатимся.

Я без лишних слов встал, подошел к двери, предупредительно распахнул и следом за Ларисой Яковлевной прогулялся по уже знакомому маршруту. Правда, в самом конце пришлось войти в лифт и спуститься в подземный гараж, но это не удивило. В отличие от темно-зеленого спортивного купе с говорящим названием «Молния», к которой направилась Шахова: насколько я знал, эти машины, производившиеся на заводах прусского концерна «Рейн», в Российскую Империю не поставлялись.

— Подарок. Кайзера. Ниче так… — отрывисто сообщила женщина, заметив мое удивление, серией жестов дала понять, что в моей помощи не нуждается, очень пластично и быстро скользнула за руль, хотя была в узкой юбке и на высоченных каблуках, в темпе поменяла правую «лодочку» на кроссовок, не обратив внимания на то, что при этом бедра обнажились почти до трусов, и сорвала своего монстра с места. В крайне агрессивной манере пролетела по спиральному пандусу, вырвалась на оперативный простор, чрезвычайно нагло вклинившись в довольно плотный поток личного и общественного транспорта, легко и непринужденно перестроилась в самый левый ряд, вышла на более-менее свободную встречку и втопила по полной программе!