Бакинский этап

Лишь только в эфире отзвучала плёнка с моим «именинным» рассказом, тут же за мною прискакали. Странные, надо сказать, скакалыцики — «стеснительные» какие–то. И то — с 16.00 московского времени 21–го декабря у моего дома уже дежурили ребята «от супруги Мессии», — из тех самых её витязей «ожившего народа». А в ходе передачи здесь же оказались и парни из «русского полувоенного формирования». Не сейчас распространяться о моих чувствах в связи с тогдашней активностью патриотических организаций. Замечу лишь, что понятие «патриотизм» никогда не вызывало во мне каких–либо отрицательных эмоций: каждый народ выстрадал своё законное право на самозащиту. И чаще — «великий» и даже «могучий» народ. А формы её, её проявления, — они те, что сложились. Не более того. Другое дело, что в любой России /и не в России тоже/ они оказывались под жестким контролем всякой власти, если изначально ею не инспирировались.

В этой связи забавный разговор произошел между сестрой Нины Оттовны Леной Адлерберг и мною, когда от Андрея, — сына уже покойного друга моего ещё по ГУЛАГУ Кирилла Николаевича Голицына, — узнал по секрету о возможном возобновлении института русского дворянства. Отъерничавши, спросил в шутку у Елены Владимировны: не собирается ли и она тоже возродиться в этом некогда весьма почтенном качестве? Спросил, помня резкую отповедь Нины на тот же мой вопрос.

Елена шутку не приняла:

— Ты в своём уме?! Тебе разъяснить, кто стоит за всеми этими дворянскими «Виедербелебт'ами»? За ними, Бен, не просто торчат, а давным–давно, — с 1918 года, — разрослись уши Главных управлений всех этих порождений — от ВЧК до КГБ! Неужто ты — опытный зэк со стажем — полагаешь, что я выдумываю? Наши хозяева не просто не оставляют без надзора и патронажа даже самые плюгавые и малочисленные национальные проявления в своём многонациональном борделе. Они скрупулёзно переорганизовывают или организуют всё новые и новые «сообщества» из националов. Тем более, когда по природной склочности народишка и его неумению выслушивать самого себя, сам он не только не в состоянии осознанно сорганизоваться в мало–мальски прочную группу, но даже выделить из своей среды умного провокатора или мошенника — представителя! И если ваши спецслужбы организуют бесчисленные Раттенгифтлихе Гезельшафтен из всяческого сброда, от «диссидентов» до «сионистов», чтобы с их помощью, как на липучку, ловить сонмы крутящихся вокруг болванов, то уж русских–то орёликов они сорганизуют в лучшем виде. Ваши — смотаются за бугор. Им дорога туда. Им делать здесь нечего. И если их придерживают в так называемых «отказах», то только чтобы поднатаскать материал для очередных шпионских операций. А нам, русским, здесь жить! Потому контроль — прежде всего над нами. Только! И все эти «дворянские собрания» — отделы этого контроля. И ничто иное. Мне ли этого не знать после стольких лет работы в центре нашего гадючника?!… «Собрание» твоего «Андрюши» — это ещё одно Главное управление. Или его отдел. Тем более, что никакой элиты народа не существует в природе. Есть элитарные личности из народа. И ими всегда жила и будет жить Россия. А элиты нет и не было. Это особенно чётко прояснилось в 1918 году, когда ни один дворянин, — ни один /!/, — пальцем не пошевелил, чтобы спасти от гибели императорскую семью. Стоила она того или нет. Как в 270 миллионной стране не окажется никого, чтобы прийти ей на помощь, когда начнётся развал. Никого, верного присяге. Что до «бума» в печати — он во всплеске ностальгии по войнам, — Русско—Японской, Балканским, но, главным образом, по Гражданской, — по героике Белого Движения. Оно, это Движение, несомненно, возбуждающий россиянина–патриота фактор–рефрен, под который свидетельства о подвиге на её войнах твоей необыкновенной матери — великой россиянки, вне зависимости от её национальной принадлежности, — приобрели необычайно сильный духовный стимул подъёма национального самосознания людей, угнетённых грохотом обвала своей государственности. Только что в «Самиздате» прошли солженицынские «Размышления над Февральской революцией». Они напомнили россиянам о ничтожестве его этой самой дворянской элиты. «…Она потеряла чувство долга, не тяготилась своими, незаслуженными наследственным привилегиями, отбросила государственное сознание…» Да что «элита», если даже Православная Церковь и попытки не сделала спасти Россию, народ! Она слова пастырского не промолвила. Она даже чресел своих не приподняла с сундуков — оглядеться, что с паствою её происходит… За то и потерпела лиха.