Байт II. Блуждающие лабиринты Гиннунгагапа.

- В общем, когда восстановятся ребята, придется выбирать, – нарушил я затянувшееся молчание. – Пообщался я тут, с местным хозяином…

- А кто он? – перебила меня Настя. – Человек? Или зеленый такой, как жаба, и с тремя пальцами?

- Он гуманоид…

- Гуманист – это уже хорошо. Не люблю я агрессии, - встрял Леха, целиком запихивая кусок сыра в рот.

- Гуманоид – значит человекоподобный, - поправила Настя.

- Ну, профти, я инфтитутоф – медучилиф не заканшивал, - прошамкал он, пережевывая. - Из-за парты сельской школы, и сразу на войну.

- Ладно, Леш, не обижайся.

Леха махнул рукой, мол, проехали.

- Он андрогин, - пояснил я, и, видя упершиеся в меня непонимающие взгляды, добавил, – он двуполый, одновременно и женщина, и мужчина.

- Гомосексуалист, что ли? – вытаращил глаза Леха. – Ну и ну! Ваще, вот мы попали!

- Не – е, правильно сказать – гермафродит, – поправила Настя. – Бедненький… Он тут что, один? Не видать никого больше.

- Один.

- Герма…

- Короче. Я не правильно сказал. Не двуполый, а бесполый… Тьфу! Сам запутался тут с вами! В общем, - он одновременно и женщина, и мужчина, и ни то и не другое. Все понятно? Наливай!

- Да-а, без ста грамм не разберешься! – Леха ловко разлил беленькую по стопарикам. После школы на войну, говоришь? Это там, интересно, такому виртуозному разливу учат?

- Я у матери, в рюмочной, последний год перед выпуском, подрабатывал, - стер он незаданные вопросы, заметив мое пристальное внимание к процессу наполнения стопок. – На мотоцикл хотел насобирать, да вот, вербовщики эти подвернулись, грят, - нафига тебе байк, через год уже на «Мерине» в деревню приедешь! Ага… Приедешь тут!

Он, зажатой в руке рюмкой обвел все вокруг, - и комнату с мебелью, и бриллиантовую тьму за окнами.

- Как он только, со всем этим, сам справляется?

- Легко справляется, - успокоил я. - Чтобы что-то сделать, ему стоит только захотеть и оп… Все готово.

- Как так? – удивилась Настя.

- А вот так. Он, вроде как местный заместитель бога. А-а, вы все равно «Пир», Платона, не читали, – махнул я рукой. Выпитое подействовало. Напряжение, не отпускавшее меня все последнее время, отступило и захотелось просто посидеть и поболтать ни о чем.

- А ты, можно подумать, читал? - подначила меня Настя. – И что там твой Платон, про заместителей пишет?

- Не про заместителей, а про андрогинов, - поправил я, - что они, были очень красивы, и как титаны сильны. Возгордились они, и пошли с богами воевать. Ну а боги, в наказание, их пополам поделили. Каким-то половинкам, досталось больше силы и гордости, а каким-то – красоты и наглости. Так появились мужчина и женщина. Угадайте с трех раз – кому что досталось? С тех пор, они ищут свои половинки по всему свету, чтобы воссоединиться. А хозяин здешний, из воздержавшихся оказался, в походе на богов не участвовал, вот ему тепленькое местечко и обломилось.

- Красивая легенда, - мечтательно вздохнула Настя. – Не смотря на твои выдумки, про наглость! Там же не так написано? Или ты и сам не читал?

- Не читал. Мне эту легенду, сын утром рассказал. Он читал.

- Я не знала, что у тебя есть сын. Сколько ему, лет пять, семь? И он, уже Платона тебе пересказывает? – удивилась Настя. – Как же так, - утром? Мы же утром, здесь были!

- Не-е. Утром, я только сам узнал, что у меня сын есть, а это уже потом, он мне про Демиурга – андрогина рассказал.

- Ты нас совсем запутал! Твой сын что, здесь? Почему он тут сам, такой маленький?

- Нифига себе маленький – выше меня на пол головы! – эмоционально не согласился я.

Настя с Лехой вытаращили глаза.

- В пять лет, выше тебя на полголовы?!

- Да какие пять лет, - ему уже двадцать пять! – выдал я.

- А тебе сколько? – не унималась Настя.

- Двадцать семь, восемь…

- Так ты его, что, в три годика забалабахал?! – рассмеялся Леха.

- Какие три годика?! – неподдельно возмутился я. – Он, только в этом году родится!

На их лица стоило посмотреть. Жалко, не догадался сфотографировать. Память была бы, на долгие - долгие годы! Похоже, за сегодняшний день, мы все наудивлялись на всю оставшуюся жизнь и, пожалуй, еще на парочку следующих.

Я сам, все никак не мог полностью принять, все эти хроновыверты и гримасы пространства – времени. Как там, сказал Леха? «Без ста грамм, не разгребешься?»

- Че зависли? – меня слегка понесло. - Наливай, поговорим, до зануды, до зари! Так и быть, расскажу я вам эту, нереально виртуальную и, одновременно, не виртуально реальную историю. Потом, всем вместе, проще решение принять будет. Только, уговор – Максу со Степкой, сами все перескажете, а то, я еще раз напиваться не хочу!

IV

«Родители любят своих детей тревожной и

снисходительной любовью, которая портит их.

Есть другая любовь, внимательная и спокойная,

которая делает их честными. И такова настоящая

любовь отца».

Д. Дидро

Антон.

Резиденция Демиурга.

Я сидел за кофейным столиком на одном из балконов, размышляя о кажущейся бестолковости бытия.