Байт II. Блуждающие лабиринты Гиннунгагапа.

- Я уже и наверх жаловался. Сами, говорят, разбирайтесь! А куда мне, с моими десятью песиками, против оравы его присосателей? У тех и клыки не меньше, и числом они нас по-любому поборют. Вот и приходится по морозу шастать, болезни насылать, да разные моровые поветрия. Не то, так и приберет он все Ябмеаймо родимое, к своим ручонкам когтистым, ненасытным! – пожаловался Рута, и вдруг встрепенулся в седле. Поерзал пару секунд, подозрительно глядя на меня и слез с коня, встав напротив.

Да-а, мелковат, болезный, хоть и бог. До плеча мне еле-еле достает, да и доха на нем, словно парашют на швабре болтается, а гонору-то! В три роста. Тьфу! Тоже мне, бог нашелся! Анорексии и чахотки.

Он привстал на носочки, помедлил чуть, и просительно выдохнул мне в ухо:

- Слушай, а давай ко мне смотаемся, а? Посмотришь, туда-сюда, может, подскажешь чего? Ты, я так понял, в местных дрязгах осведомлен слегка, а?

Смотри-ка, как-то быстро у него настроение меняется. Куда только вся презрительность и барственное превосходство подевались, стоило только надежде, хоть самой малой, на помощь в решении подземельного вопроса появиться. Что у нас, на верху, что у них, в преисподней, один черт! Кадастр рулит!

Я со злостью подумал про совершенное отсутствие понятия о том, где это, наше «на верху». Перепуталось все, завертелось юлой, и меня понесло – закружило. И, как бы не сорваться с той юлы, да башкой об стену не размазаться, мозгами пораскинув. На большее они все равно не годятся. Только и делаю что туплю, да торможу, в потугах родить мысль здравую, незашореную. Мне по-любому выбираться отсюда надо, а как, - это вопрос десятый, других-то предложений все равно нет, и не предвидится. Главное – Серегу не потерять.

- Ты меня Создателем назвал, откуда сведения? – я со всей возможной подозрительностью уставился на Руту.

- Так это, - слегка смутился он, - оповещение в небе высветилось, аккурат перед нашей встречей. Создатель, мол, соизволили посетить, а Объединитель пошевелился, значит… Совершенно неясное для меня оповещение, надо сказать!

Я тоже ни фига не понял, ну да ладно, прибудем в преисподнюю, расспрошу поподробнее.

- Хорошо, Рута. Пойдем. А с этими как? – я мотнул головой в сторону оцепеневших охотников.

Он пренебрежительно махнул рукой.

- Да пускай, стоят! А чего? Зато Равку не достанутся, видишь? Задубели совершенно. Он с отморозками не связывается, кровь никак не высосать.

- Не-е, уважаемый! – не согласился я. - Беспредел,- не наш стиль! Мужики они правильные, пока здоровые, еще детей наделают. А те, еще и еще. А чем больше народу, сам понимаешь, тем больше болезней. Все они к тебе и попадут через время, и будет с кем Равку по клыкам его наглым настучать. Согласен? – додавил я Руту своей извращенной логикой. Жалко охотников. Вот, если бы они Серегу сожрали, тогда конечно. Стоять бы им тут до скончания веков.

- Да? Я подумаю. Хотя, чего тут думать? Нарожают они еще неизвестно когда, да и заболеют ли, это еще Ябме надвое сказала, а Равк – он тут как тут. Засосал, и амбец! Новое пополнение. Нет! Пускай стоят!

Блин, не получилось. Ну, да ладно. Жалко, конечно, но у меня и своих проблем выше маковки.

- А-а, вот еще что. Рута! Просьба у меня небольшая, - позволь товарища с собой забрать, - я показал на лежащего в волокуше Сергея.

- Медведь ламмский тебе товарищ!? – неподдельно удивился он.

- Медведь? А ну да! Медведь! Лучший друг, товарищ и брат!

- Не прогадал я! – обрадовано констатировал Рута, запрыгивая в седло. - Ты точно сможешь мне помочь решить проблему с Равком, - ты еще больший извращенец, чем он! Ха-ха!

Рута взмахом руки в синей перчатке дал команду стальным волкам и они, одним движением челюстей, перекусили удерживающие охотников лямки. Застывшие в напряженных позах люди бревнами попадали в снег, скрывший их с головой. Восемь волков ухватили зубами кожаные веревки и легко подтащили волокушу к Руте.

- Не пойдем, а поедем! С ветерком! Садись, Создатель, на Брайо, - он двинул пальцем, и ко мне подошел самый матерый волчара, падая на передние лапы, подставляя спину, чтобы удобнее было взобраться ему на холку.

– Садись! А ты, Брайо! Если он захочет сбежать, откуси ему ноги! Ха-ха! Вот такой я непредсказуемый! – радостно засмеялся Рута, разворачивая и пришпоривая коня. – Поскакали, поскакали, пока нам… Кх –м! Не дали! Шучу!

Волки резво потрусили за ним, без малейшего напряжения сдвинув волокушу и потихоньку набирая ход. Брайо рванул с места, чуть меня не потеряв, и только зажатая его стальными челюстями моя стопа, не дала свалиться под лапы несущейся позади стаи. Краем глаза я успел заметить короткое движение руки Руты, и как из-под снега начинают подниматься, отряхиваясь, удивленные охотники.

Да, уж. И, правда, - непредсказуемый.

XIII

«Не отмахивайся от бабушкиных сказок,

ведь только в них сберегается знание,

забытое теми, кто считал себя мудрым».

Джон Толкин.

Антон.

Гора Воттоваара.

1942 год.