Байки нефтяного Севера

Самотлор — это, все-таки, Самотлор. Не колхоз имени Новикова-Прибоя и не Камышинский арбузолитейный завод. Дадут, никуда не денутся. В крайнем случае, у буржуев закупят. Но — по определенному механизму. Хоть ты будь Королев, хоть Курчатов, хоть Фарман Салманов — ни тетю Машу-вахтершу, ни Петра Акакиевича, старшего инженера в Госкомплектации тебе не обойти. Не у Махно, все-таки. Социализм — это, совершенно верно, Учет. И еще Распределение. Зато можно свободно к начальству повыше обращаться.

Вот главный инженер Главтюменнефтегаза Николай Петрович и пошел за нашим реагентом выше некуда — к Главному Снабженцу Советского Союза. Ну, кто у нас может быть главным над всеми снабженцами? Естественно, человек по имени-отчеству Вениамин Эммануилович. Заместитель Председателя Совета Министров. Леонида Ильича земляк, еще с Днепропетровска в его команде. Главный антисионист по совместительству, но эта сторона его деятельности тут не к делу. Нам бы этиленгликоля, а пролетарский интернационализм тут без надобности. Раньше тов. Дымшиц начальником Госснаба СССР был, но и сейчас он все эти дела курирует. Не он, так хоть кради со склада. Так и на складе нет!

Договоренность о том, что он примет, конечно, заранее. Другому бы полгода очереди ждать, но… Самотлор, Сибирь, Тюмень! Я в Тюмень, в главк перед московской поездкой главинжа три раза звонил, не срывается ли, мол, дело, а то у нас последние тонны капают. Так что в курсе. Приезжает тюменский ходок в Москву, остановился в министерской гостинице на Полянке, к восьми утра в свое министерство на набережной Мориса Тореза, а в одиннадцать у Биг-Босса прием. Приехал Николай заранее на полчаса, зная обычаи высоких кабинетов. Референт ему говорит: "Аудиенция, — мол, — как согласовано. Зайдешь в одиннадцать десять. Сразу излагай, что тебе нужно и бумагу подсовывай на подпись. Ему много говорить не давай, сразу к делу. И отвлекаться в сторону, не дай бог, не давай, даже если его поведет", — "Да почему?" — "Заснет. А тут кроме тебя люди тоже не развлекаться приехали, они своей очереди ждут".

Ну, сибиряк спорить с референтом не стал, полагая, что тот знает лучше, за что его тут и держат. В одиннадцать десять заходит из предбанника в кабинет. Зампредсовмина сидит за столом и показывает ему на стул. Он сел и папку с письмом перед собой держит.

— Вы по какому вопросу?

— Я, Вениамин Эммануилович, из Главтюменнефтегаза, тут у нас…

— Из Тюмени, то есть. Ну и как у вас там дела идут?

— Так боремся за миллион тонн нефти и миллиард кубов газа в день, Вениамин Эммануилович…

— Это вы правильно делаете. А как там у вас климатом?

Это он сразу сибиряка смутил. Действительно, что климат, но это уж от Главтюменнефтегаза не очень зависит. Все-таки, дело было задолго до Паршева и климатом объяснять свое неумение и нежелание работать было еще не очень принято.

— Климат, Вениамин Эммануилович…

— Вот мы когда к вам с Леонидом Ильичом летали, так сверху и видно, тайга бескрайняя. Именно, что Сибирь… Мы с ним… тогда…

И замолчал. Только носом посапывает. Глаза вроде и открыты, а вроде и закрыты. Слов не говорит, а дыхание ровное. Вспомнил тогда сибирский ходок, что ему референт говорил. Но поздно. Так минут пятнадцать провели. Потом хозяин кабинета глазки открыл, смотрит — кто тут перед ним?

— Вы по какому вопросу?

Ну, уж второй раз Николай Петрович ошибку повторять не стал. Сразу письмо с визами на стол, дождался, пока Биг-Босс слева вверху автограф поставит — и на выход. Там референт следующего запускает, а на тюменца зверем смотрит.

— Спал?

— Да, так я…

— Я тебе что говорил? Не надо ему давать отвлекаться. Вот из-за тебя он сегодня на два человека меньше примет. А им тоже нужно. Ну, ладно, иди, регистрируй на второй этаж.

Что значит Большой Начальник! Первые цистерны нам уже через два дня отправили из Салавата. А потом я даже удивился — на бочках с триэтиленгликолем марка "Сан Пауло. Индустрия Бразилейра Петрокемика". Это, значит, на валюту закупали. Но это уж было через три месяца, когда работа заканчивалась, трубы, в основном, почистили, газлифт работал на полную катушку, так что мы уж "дырки под ордена сверлили", в смысле, оформляли премии по новой технике и по внедрению изобретений. А Вениамин Эммануилович ушел на заслуженный отдых. Еще на Седьмое Ноября его шеф стоял на Мавзолее совсем, как живой. А через три дня… В общем, на этот раз реанимация не совсем удалась. Были положительные сдвиги, наметились хорошие тенденции, доктора поработали с огоньком — но так и не задышал.

Ну, и соратники его довольно быстро кто померли, кто на пенсию. Дела пошли такие — не успеваешь удивляться… То по баням отлов, то за водкой километровая очередь, то танки по городу разъезжают, то шестой статье Конституции отмена, то вообще ваучеры. Как-то та жизнь уже и забылась. Бывает, кто из молодежи начнет про те времена стариков поучать — диву даешься, откуда они все это берут?