Байки из Зоны. Дискобол

Сталкеры умылись и вышли к конвоирам. Ножи они предварительно хорошенько спрятали в одежде. Орех справедливо полагал, что обыскивать их не будут. Так и случилось. Конвоиры молча окружили сталкеров и повели прочь. Впрочем, возможно, это было частью игры, куда нейтрал с Рыжим были вовлечены, а может, и Орех угадал логику действий: бессмысленно обыскивать пленников в центре лагеря, где все оружие под контролем. В любом случае конвоиры были одни. Шершень куда-то пропал, и инициировать обыск было некому. Простых бойцов же лично Орех считал безвольными куклами. Идут, молчат, исправно выполняют приказы. Это было похоже на Урфина Джуса с его деревянными солдатиками. Только эти были из плоти и крови, живые и в сознании.

Оставшись одни, Лампа и Поляк молча проводили взглядом процессию. Никто не заметил, как фигуры обоих сталкеров вдруг потеряли четкость и подернулись рябью, будто изображения не очень хорошей голограммы. Через секунду эффект пропал, будто и не было.

Через тридцать метров процессия свернула в один из проулков, потом еще и еще раз.

– Интересно, что за яма такая? – сказал Рыжий.

Сказал, не проявляя интереса. Скорее так, для поддержания разговора, чтобы не молчать.

– Не все ли равно, где помирать? – безразлично ответил Орех.

Он специально напустил на себя безразличие, изображая человека покорного, готового ко всему. Однако чувства нейтрала были обострены. Несмотря на все возрастающее ощущение опасности, Орех старался прислушаться к своим чувствам и понять, как действовать дальше. Получалось слабо. Конечно, выживание в Зоне требовало от сталкера развитой интуиции, которую японские самураи именуют «гоку-и» – шестое чувство или «сакки» – чувство опасности. Однако это была настолько тонкая сфера, что у Ореха она иногда молчала, как сейчас, например, чему последний был совсем не рад. Впрочем, интуиция так же внезапно просыпалась, давая заряд к активному и плодотворному действию. Возможно, потеря чувствительности в таком аспекте приносила какие-то другие преимущества, например, расширение в технической оснащенности, но для нейтрала в данном случае это не играло роли. Все гаджеты все равно «зашитые рты» забрали. Поэтому оставалось, напустив на себя безразличный вид, пошире открыть уши и, стараясь не привлекать внимания, зыркать по сторонам в поисках возможности улизнуть.

Но по дороге убежать не удалось. Конвой остановился у ворот, вделанных в высокий бетонный забор. Металлическая створка чуть приоткрылась, и пленников бесцеремонно втолкнули внутрь. Орех с Рыжим оказались в коридоре, который, как потом выяснилось, являлся проходом между скамеек невысокого – в семь рядов – амфитеатра. В центре была арена, представлявшая собой забетонированную яму метров пять глубиной с относительно пологими склонами.

«Отсюда и название», – мелькнуло в голове у Ореха.

Впрочем, иного и не ожидалось.

Нейтрала с припятцем прикладами загнали в яму, бесцеремонно спихнув на дно. Скатившись по стене, Орех тут же вскочил на ноги и попытался выбраться. Но склоны были сконструированы так, что, позволяя не разбиться в случае падения, тем не менее не давали возможности выбраться без посторонней помощи.

– Ну, пора глотнуть «колесики», – пробормотал Орех. – Или не пора?

Нейтрал не помнил, как быстро начинают действовать препараты. Он даже не был уверен, говорил ли Мокрец об этом или нет. Орех уже полез в карман за таблетками, даже распаковал и зажал в ладони, готовясь поднести ко рту, но почувствовал, как кто-то тянет его за рукав. Это был Рыжий.

– Чего тебе? – сердито обернулся к напарнику нейтрал и обомлел: трибуны заполнялись народом. Что-то зловещее было в этом безмолвном движении людей. Фигуры сплошь одеты в защитные комбинезоны, головы спрятаны под шлемами, лица – за масками. Бойцы группировки «Зашитые рты» тихо, как призраки, расселись по лавкам. Ни один звук, кроме шума ветра, шелеста ветвей деревьев, растущих в округе, и карканья ворон, не сопровождал процесс наполнения амфитеатра. Ни словечка, ни кашля, ни стука не было издано этими людьми. Не звякнул металл, не щелкнул затвор. Только шуршание одежды сопровождало процесс рассаживания. Будто и не люди это вовсе были, а бестелесные невесомые существа.

Ореха обуяла жуть. Он пристально смотрел на рассаживающихся вокруг ямы людей, пытаясь найти хоть признаки жизни в этих наряженных фигурах: голые руки или открытые глаза. Но взгляд всякий раз натыкался на перчатки или темные очки. Ужаса нагоняло еще и то, что человекообразные фигуры двигались размеренно, будто куклы с примитивным процессором, следующие заданной программе. От этого всего создавалось ощущение какой-то искусственности. Будто в компьютерную игру играешь и видишь несколько десятков ботов.

– Блин, в Долине радости и то не так страшно было с их ползунами и кисляками, – пробормотал Орех, и ему захотелось сделать хоть что-то, чтобы разрядить обстановку. Потому что стоящим рядом с нейтралом Рыжим овладела, похоже, та же смесь ужаса, апатии и покорности тому, что должно случиться.