Байки из Зоны. Дискобол

Все еще опасаясь, что ученые или кто там был за дверью вместо просмотра пустят газ – а оборудование шлема защищало в том числе и от газовой атаки, – Орех отодвинул забрало, давая рассмотреть свое лицо. При этом он в любой момент был готов вернуть маску на место.

– Все в порядке, ребята. Откройте, пожалуйста, дверь, – раздался голос из-за двери. – Это свой. Я его знаю.

Створка открылась шире, и в коридор, опустив оружие, вошел Мокрец. Увидев его, Орех улыбнулся и приветствовал взмахом руки.

– Что у вас произошло? – поинтересовался сталкер, направляясь вместе с Мокрецом в коридор лабораторного комплекса. – Почему тут одни ученые? Где охрана?

– Охрана почти вся полегла. У нас тут был локальный всплеск психоэманаций из лаборатории ХР-12, что на фабрике. Точнее, полегли не все. Несколько солдат превратились в кисляков, а остальные погибли, сражаясь с этими новоявленными кисляками. Осталось всего ничего бойцов из военсталов и успевших до Выплеска попасть в лабораторный комплекс сталкеров. Сейчас они держат периметр. Кисляки будто взбесились и задались целью уничтожить эту точку. Так что нашей охране сейчас очень тяжело. Даже некоторые из наших ученых с оружием, кто неробкого десятка, сейчас помогают им. Саня-Недовольный, например, там.

– А Скрепа еще с вами? Где он? – вспомнил Орех про своего недавнего невольного попутчика.

– Нет больше Скрепы. Мозги у него скисли во время Выплеска. Мы тогда у забора были – пробы воздуха брали. Накинулся на меня, хотел голову отгрызть, чуть не убил. Пришлось пристрелить.

– Жаль, – коротко ответил нейтрал. – Отходился мужик.

– У всех свой путь и свой предел, – заметил Мокрец.

– А в подвал что полезли? – недоумевал Орех.

За разговором они добрались до кабинета Мокреца и теперь сидели за столом.

– На центральный пульт пришла информация, что кто-то активировал электронный механизм открывания двери на минус пятом этаже, который был потерян для нас лет шесть назад. Почти никто из ныне присутствующих здесь ученых, кроме меня, не знает, что там было. Затем заработал лифт. Отвлекать охрану мы не можем – кисляки прорвутся, и тогда все погибнем. Но нам не было известно, кто идет снизу, сколько их, каково вооружение и прочее. Тогда я вооружил трех лаборантов, вооружился сам, перевел на планшет камеры из помещения у лифта – все остальные камеры врубились после активации замка, и организовал засаду у двери.

– Понятно, – Орех усмехнулся. – А палил в меня кто?

– Да наш Витя, помощник из лаборатории радиобиологических исследований. Нервы сдали у парня.

– Хорошо, что не сдали у меня, – оскалился нейтрал. – А то закатил бы гранатку в щелочку, и поминай всех вас как звали. Несколько штук у меня еще с Припяти осталось.

– Спасибо, что сдержались.

В голосе Мокреца не было особой теплоты. Чувствовалось, что ученый страшно вымотался за эти дни и держался только за счет силы воли. Он разлил из закипевшего чайника себе и Ореху кипяток по металлическим стаканам, кинул туда же по чайному пакетику. Достал из холодильника шоколад и два бутерброда в пластиковой упаковке. Предложив все это гостю, Мокрец сел наконец на стул и сказал, глядя сталкеру в лицо своими уставшими глазами:

– Расскажите вкратце, любезный друг, где были, что видели.

– Вкратце не получится. А времени мало. Но так и быть. Старому другу расскажу все с подробностями.

В следующие сорок минут говорил один нейтрал. Он старался излагать четко, ясно, чтобы вопросов у собеседника возникало как можно меньше. Но все равно получилось сумбурно и немного путано. И у ученого возникла масса вопросов, которые он поспешил задать. Но Орех не мог ответить на все. Ему не хватало знаний, да и многие вещи он элементарно пропускал, распределяя внимание на другое. Ведь Зона – это не зоопарк и не павильон с аттракционами. Тут прежде всего о личной безопасности заботиться надо, если выжить хочешь.

– Значит, до Припяти вы все-таки добрались. И все, о чем мы говорили четыре дня назад, увидели? – восхитился Мокрец.

– Ага, твою лупоглазку, и испытал на своей шкуре, – кивнул Орех. – Особенно этих «Зашитых ртов», чтоб их Зона сожрала. Садисты какие-то, честное слово! Даже бандюки так не лютуют, как эти.

– Ну, порождения Обелиска, точнее, религиозной военизированной секты, – это не шутки. Значит, она не развалилась, а приняла довольно извращенные формы. Судя по тому, о чем вы говорили, действительно имеет место ментальный контроль за подчиненными. Вопрос, как его осуществляют?

Мокрец взял со стола блокнот и что-то записал.

– Занятно, весьма занятно, – пробормотал он задумчиво.

– Расскажи мне лучше, откуда тут железная дорога под землей? И почему тоннель в сторону фабрики завален?